Я отведу тебя в место силы...

Мать семейства быстро приготовила горячую еду и ароматный травяной чай и посадила всю семью за стол, накрытый в доме. Молодежь уже успела к тому времени переодеться, только еще влажные волосы напоминали о приключении. Айсулу распустила свои роскошные волосы, чтобы они скорей высохли, только тщательно расчесала их, и Чимину неудержимо хотелось протянуть руку и провести по шелковистым длинным прядям, но приходилось сдерживать себя невероятным усилием, чтобы не показаться радушным хозяевам неблагодарным мерзавцем.

Но он почти не отрывал взгляда от девушки, и в конце концов сметливый Шуну заметил это. Только Эркелей ничего не замечала и почти не замолкала, непрерывно болтая, расспрашивая путешественников, что они видели, понравилось ли им, и как выглядит знаменитая пещера.

Отвечал ей в основном старший брат. Айсулу, по обыкновению, была неразговорчива, а Чимин занят тем, что смотрел на нее. Несколько раз девочка обращалась к «Чимину-оппе», но он отвечал невпопад, был рассеян, и Эркелей, в конце концов, надулась и, уткнувшись в тарелку, замолчала. Только буркнула недовольно:

- Вот! Не захотели меня брать с собой, а теперь еще и рассказать толком не можете…

- Дай ты людям спокойно поесть, - одернула ее мать, и девчонка насупилась и запыхтела недовольно.

После еды Айсулу быстро убрала со стола, а младшие удрали в аил с телефонами. Чимин решил пересмотреть фотографии, которые он сделал у пещеры, а Аржан подсел к нему и спросил:

- Слушай, а у тебя на телефоне есть ваши песни?

- Да, конечно! – и он открыл плейлист и включил одну из новых песен группы, с последнего альбома.

Яркая, ритмичная мелодия ворвалась в пространство комнаты, подхваченная голосами мемберов, а когда началась сольная партия Чимина, он с легкой улыбкой сказал: «А это я!»

И увидел, как замерла на месте Айсулу, перестав мыть тарелку, вслушиваясь в песню, – просто вся обратилась в слух. Она смотрела куда-то в пространство, стоя в профиль к парням, и губы ее чуть заметно шевелились. Чимин опять прикипел взглядом к этому лицу, охватывая и длинные черные ресницы, и аккуратный носик, и маленький подбородок с чуть заметной ямочкой посередине, и крохотную родинку на левой щеке.

Когда песня закончилась, девушка словно очнулась от какого-то транса, вздохнула еле слышно и снова загремела посудой.

- Классно, - сказал одобрительно Аржан. – Вы молодцы! Слушай, а вы поете только общие песни?

- Нет, конечно, - засмеялся Чимин. – У каждого есть сольные песни.

- Поставь что-нибудь своё, - попросил студент.

И Чимин выполнил его просьбу, включив одну из самых своих любимых – «Filter».

И опять заметил, как руки Айсулу замерли, и она слушает внимательно, стараясь не пропустить ни ноты, ни слова, хотя слов-то как раз она и не понимала.

- Красота какая! – восхитился Аржан, когда и эта песня подошла к концу. А девушка, наконец, покончив с посудой, ушла из комнаты.

А Чимин спросил:

- Аржан, скажи, я могу воспользоваться вашим интернетом?

- Да конечно, почему нет-то? – удивился тот и назвал приятелю пароль от Wi-Fi.

Чимин подключился к интернету, зашел в мессенджер, проверил сообщения. Друзья писали, как они отдыхают в отпуске. А Шуга прислал фото малыша Юн Сока и подписал, что тот скучает по «дяде Чимину». Парень умилился, глядя на забавную мордашку малыша, и ответил, что он тоже скучает, но что отдыхает очень хорошо и набирается невероятных впечатлений, которые в будущем превратятся в такие же невероятные воспоминания.

Глава 8

8***

Айсулу

К ночи дождь, наконец, прекратился. Воздух стал свежим-свежим. Небо прояснилось, покрылось россыпью сверкающих, словно бриллианты, звезд, и только лужи во дворе еще напоминали о недавней непогоде.

День был длинным, наполненным событиями, и девушка почувствовала усталость. Шуну уже удрал в свою комнату в доме и лег спать, Эркелей тоже улеглась в аиле. Мать еще управлялась по хозяйству. Айсулу тщательно расчесала волосы и заплела их в косу, чтобы за ночь не спутались, уж слишком длинными были – ее забота и предмет гордости.

Потом достала альбом с набросками, что сделала сегодня днем, стала пересматривать. И воспоминания вдруг нахлынули мощным потоком – как они скакали по долине, и ветер свистел в ушах. Девушка любила это ощущение полета, свободы, которое давала езда верхом. Вспомнила, как поначалу осторожно держался в седле приезжий иностранец и как потом мчался под ливнем наравне с ними.

И еще одно воспоминание пришло сразу вслед за этим: его сильные руки на ее плечах и ощущение тепла в боку и бедре, когда он сел совсем близко. И его полные улыбающиеся губы и глаза, заглядывающие, казалось, в самую душу, когда он произносил вроде бы простые незначительные слова: «Я всего лишь делюсь теплом»… Губы говорили одно, а глаза – совсем другое. И руки – тоже. Они прижимали девушку к себе, словно хотели оградить от целого мира. И Айсулу почувствовала, как щекам вдруг стало тепло, а сердце затрепыхалось, как пойманная в силки птичка. А потом память услужливо подсунула видение мускулистого тела под насквозь промокшей футболкой, и на щеках и вовсе разгорелся пожар.