«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР»

Вчера исполнилось двадцать лет со дня кончины Марии Федоровны Андреевой[218]. Весь день вспоминала ее. Я ее и без повода часто вспоминаю. Великая была женщина. Без преувеличения великая. Мы познакомились во время войны. Знакомство наше было случайным. Наш райком был прикреплен к столовой Дома ученых, где директором была Мария Федоровна. Я смотрела на нее с обожанием. Для меня она была не просто директором, а живой историей. Ох, как я завидовала ей, белой завистью! Какая интересная у нее была жизнь, с какими людьми ей довелось встречаться. Кем она только ни была, от актрисы до дипломата! И при всех ее заслугах и достоинствах Мария Федоровна была удивительно простой в общении. Я сначала робела, двух слов не могла связать в ее присутствии, но быстро освоилась. В Куйбышеве меня жизнь свела с одним эвакуированным артистом, фамилия которого не имеет значения. Достаточно того, что это был известный артист. Так вот он каждым своим словом, каждым жестом подчеркивал свое превосходство. Давал понять окружающим, что они ему не ровня. Откуда только набрался такого чванства? Ведь не белая кость, из крестьян. А Мария Федоровна, несмотря на все свое величие, держалась со мной по-дружески. Как старшая подруга. Если было время, могла пригласить к себе в кабинет на чай. Чай у нее был необыкновенно вкусным. Я удивлялась – откуда? А она говорила, что из довоенных запасов. Мария Федоровна была замечательной рассказчицей. Жалею сейчас об одном – что не записывала ее рассказов. Многое со временем забывается, а жаль. Очень часто и с большой теплотой Мария Федоровна вспоминала о Горьком. Я снова завидовала и мечтала, что когда-нибудь судьба сведет меня с таким же мужчиной. Я тогда была одна, первый муж ушел, со вторым еще не встретилась. Мария Федоровна меня утешала – девочка моя, какие твои годы? Какие-никакие, а четвертый десяток пошел. Тогда казалось, что 40 лет это старость. Теперь понимаю, что почти молодость. Последний раз мы виделись в 52-м, когда Мария Федоровна была уже на пенсии. Я навестила ее дома. Выйдя на пенсию, она сразу же начала сдавать, а пока работала, была очень бодрая. Глядя не нее в Доме ученых, невозможно было поверить, что ей почти 80 лет. Работа помогает человеку держать себя в форме и не поддаваться возрасту.

14 декабря 1973 года

МХАТ порадовал замечательным спектаклем «Соло для часов с боем»[219]. Премьера была вчера, а сегодня с утра я позвонила Лапину[220] и сказала, что ему придется внести изменения в план будущего года. Такой спектакль нужно непременно записать для телевидения. Причем откладывать это дело в долгий ящик не следует. Яншин[221], Грибов[222], Прудкин[223], Станицын[224] и Андровская[225] уже немолоды. Радуюсь тому, что есть возможность записывать выдающиеся спектакли.

25 декабря 1973 года

Не успел Щедрин стать председателем Союза композиторов[226], как сразу же посыпались анонимки. Повсюду. В министерство, в ЦК. Хренникову[227] тоже пишут. Я анонимок не люблю. Если вижу, что написана явная ложь, то рву и не регистрирую. Но многие пишут сразу мне и в ЦК. Тогда приходится тратить время на отчет. Было время, когда я полностью передала жалобы в ведение моих заместителей. Каждый из них хорошо знаком со своей сферой, вот пусть и работают. Но после того как был дан ход глупой кляузе в отношении Ойстраха, изменила свое решение. Есть список лиц, письмами о которых я занимаюсь лично. В него попадают не по дружбе, а по заслугам. Щедрин в этом списке. В прошлом году на него написали всего две анонимки. В этом счет идет на десятки. Если по каждой требовать у Щедрина объяснений, то ему некогда будет работать. Он и не стремился руководить СК, уговорили. Талантливых людей всегда приходится уговаривать заняться руководством. Им жаль отрывать на это время от творчества. Творчество для них главное в жизни. Но уговариваю и буду уговаривать, потому что во главе творческих союзов нельзя ставить посредственностей. Это мое убеждение. Посредственный человек имеет плохой вкус и завидует талантам. Он будет продвигать таких же, как он, а таланты станет зажимать. Убедилась на опыте, как это бывает. Радуюсь, когда мне удается привести к руководству таких, как Щедрин. Он достойный преемник Шостаковича и Свиридова. ЦК настойчиво продвигал кандидатуру Казенина[228], которому благоволит Демичев, но я настояла на своем.