Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика

И тотчас же все двинулись к двери. Через минуту барак опустел. Зверев с офицером гестапо вышли из барака последними.

А в уборной в это время шел митинг. Уборная была большая — это огромный ров с длинной деревянной перекладиной посередине, стены и крыша фанерные. Усевшись ласточками на этом бревне, люди обсуждали «текущие события». Члены подпольной организации призывали дать отпор изменникам, предателям Родины. А Ковалевский на стенке уже выступил с известными стихами на злобу дня. Люди стояли и читали:

По лагерям идет молва: Дадим отпор бандитам дружно. Долой вербовщиков РОА — Вонючих жаб зловонной лужи!

На следующий день Зверев пытался провести беседу во втором бараке. Но там поступили еще более решительно: без всяких объяснений все встали и вышли из барака.

Зверев озверел. Приказал приводить к нему пленных на беседу под конвоем, группами по 5–6 человек. Но и этот метод провалился. Зайдет конвой в барак и вызывает по списку людей, но никто не отзывается.

— Где люди? — спрашивает унтер-офицер.

— Не знаю, наверное, в уборной.

Постоит конвой минут десять, а потом начинает хватать первых попавшихся и отводить их на беседу к Звереву.

Попал таким образом на беседу один старшина-украинец, бывший председатель колхоза. Он, можно сказать, «словчился» попасть в наш лагерь, так как офицером не был. Он полагал, что здесь будут лучше кормить, чем в обычном, а оказалось наоборот. Явившись к Звереву, он четко ему отрапортовал. Зверев разрешил ему сесть, угостил сигареткой и начал разъяснять цели власовского движения. Старшина слушал и курил. Зверев убеждает его в необходимости записаться в РОА, агитирует его уже 10–15 минут. Старшина слушает, молчит и курит, а потом говорит:

— Господин полковник, разрешите еще закурить и подумать.

Зверев разрешил:

— Курите и думайте.

Старшина курил и «думал» еще 10 минут, выкурил почти всю пачку сигарет.

— Ну, как? Надумал?

— Никак нет, господин полковник. Разрешите еще закурить и подумать?

Ожидавшие своей очереди для беседы со Зверевым в соседней комнате услышали в кабинете оглушительную ругань, глухой удар, и в следующий момент дверь распахнулась: в коридор вылетел старшина и распластался на полу. За ним в дверях показался разъяренный Зверев:

— Вон отсюда, большевистская сволочь!

Все, ожидавшие своей очереди, быстро поднялись и убежали, так и не попробовав сигарет полковника. А старшина потом бахвалился: я, говорит, выкурил у Зверева пачку сигарет.

Комендант лагеря капитан Свобода пытался помочь вербовщикам. Он угрожал нам расстрелом, если мы не пойдем в армию Власова. В эти очень тяжелые для нас дни мы мобилизовали все силы и все средства пропаганды. Здесь я должен еще раз с благодарностью вспомнить нашего поэта Ковалевского. Каждый раз в беседах с пленными мы напоминали строчки его стихов и писали их на стенах в уборной. Например:

На шкурников сытых гляжу я, А ненависть в сердце горит: Нет, с голоду лучше умру я, Чем подлым изменником быть!

Чтобы повлиять на нас, офицеров, Зверев прибег еще к такому трюку: к нам в лагерь завезли красноармейскую команду, которая якобы согласилась записаться в РОА. Этим примером Зверев думал поколебать наше упорство. Мы направили в барак к красноармейцам Берниковского Бориса. Офицерам туда заходить не разрешалось, но Берниковский обменялся с красноармейцем костюмом и проник в барак.

— Товарищи! Советская армия изгнала фашистов с советской земли, добивает их на территории Германии, а вы решили идти на фронт помогать им воевать против ваших отцов, братьев, сынов.

— Нет! — кричат все. — Нас куда-то записали. Мы сами не знаем куда.

— Так вот знайте, вас записали в РОА, во власовскую армию, и скоро вас повезут на фронт. Мы, офицеры, все отказались записываться в РОА, а вас обманули.

— Никуда мы не поедем! Пошли они к… матери. Помогите нам!

Все красноармейцы отказались записаться в армию Власова и не пускали в свой барак Зверева и его сопровождающих. Фашисты грозились разнести барак, но мы предупредили коменданта, что поможем солдатам, и фашисты побоялись пойти на массовые репрессии. Обстановка уже была другая.

Во всех описываемых мной событиях из жизни и борьбы наших людей в фашистских концлагерях нужно видеть организующую роль подпольных антифашистских организаций, состоящих в основном из коммунистов. Без ее руководства просто немыслимо было бы наше выживание. Поэтому я хочу сказать несколько слов о нашем подполье.

Считаю необходимым более подробно раскрыть систему нашей подпольной организации. Я уже говорил о подполье во Владимир-Волынске, Хаммельбурге, сейчас расскажу о подполье в Норвегии.

По прибытии в Норвегию в лагере было несколько групп, созданных раньше в различных командах и лагерях. Вначале эти группы между собой не были связаны. Затем сама жизнь подсказала нам необходимость объединения и централизованной координации действий (работы). Надо было, следовательно, создать какую-то форму централизованного руководства. Но как? Сделать это путем выборов было невозможно.

Объединение всех групп и централизация руководства произошли тем путем, который подсказала нам сама жизнь.