Я принес вам огонь!

Воин приближался, но каким-то расслабленным, скорее даже прогулочным шагом. В этом не было привычной решимости или ярости, хотя Стражу, наверное, и не надо было себя как-то распалять.

— Чего вскочили? — неожиданно спросил канааней на вполне сносном «фриза», и подчеркнуто неторопливо попытался присесть на поваленную коновязь.

Последние животные сбежали, но «следы» их пребывания, конечно же, сохранились.

— Подраться спешите? — уточнил канааней, пытаясь очистить подошвы.

Звучало все довольно насмешливо, и немножко даже оскорбительно, но никто не поспешил комментировать. Во-первых, было похоже, что воины уже настроились на драку, и души их сейчас где-то далеко. А во-вторых, конечно же, в присутствии работодателя, болтать им было просто не с руки.

Я же относился к смерти далеко не так безразлично, и не смотря на все здешние чудеса, в Валгаллу совсем не рвался. Наверное, по-прежнему, не очень-то верил в такую перспективу. Поэтому прикинув, что каждая лишняя минута отдыха сейчас на моей стороне, поболтать был готов. Только не совсем понимал о чем.

Решив не торопиться с этим, вдруг поймал себя на желании «испытать силы». Собственно до этого момента, я и видел-то всего нескольких таких же одаренных, и уж точно пока не дрался ни с одним из них…

Сглотнув отчего-то загустевшую слюну, с трудом подавил неожиданную и абсолютно нерациональную тягу, после чего с не меньшими сложностями заставил себя наконец-то убрать пальцы с рукояти обнаженного полуторника.

— У кого-нибудь осталось вино? — уточнил я, максимально естественным голосом.

Понадобилось несколько секунд, чтобы народ осознал вопрос, после чего стена щитов на мгновение разомкнулась, и хозяйственный Гильмо подал мою собственную флягу.

Присосавшись к ней в полной тишине, я вдруг осознал, что и правда, ведь жажда мучат.

«…Я же так и не попил, когда Катя… А потом, этот козел с топором…» — но думать об этом сейчас не стоило, поэтому снова сосредоточился на собеседнике.

Почти литровая серебряная посудина была под самую пробку, но спустя всего ничего, в ней осталось не больше 200–300 грамм. Глянув в глаза гостю, я «вопросительно» качнул флягой из стороны в сторону, и кивнул на один из вьюков с палатками рядом с собой. Не то чтобы и правда, рассчитывал, что он согласится, но гадать и присматриваться уже надоело.

Улыбнувшись, Страж неожиданно заинтересовался.

Аккуратно обойдя неподвижный строй, он вежливо взял флягу, и присел на предложенное место.

— А ты, правда, князь из-за Великих гор? — спросил гость, выхлебав предложенное угощение до дна.

— Да, только у нас это называется «ярл»…

— …но у тебя есть своя пирамида? — с каким-то непонятным подтекстом уточнил собеседник.

— Конечно.

— Так значит, воины не ошиблись, ты все-таки «бханки»![101] Найми меня! — вдруг предложил канааней, и в его голосе слышалась именно просьба. — Я знаю, в ваших краях все так же, как и у нас, а значит, Стражей господам всегда не хватает…

Хотя в последний момент гость снова заговорил отстраненно, и …независимо, но я был совершенно уверен — он не предлагал, как один из возможных вариант, а именно просил…

* * *

Ни один из двух стражей прежнего треверского ярла Игорю в наследство не достался. Они в буквальном смысле «не пережили» переход власти от Старого Хунда к его «самозваному» наследнику, поэтому предложение было, как ни странно, очень выгодным. Но думать, сейчас об этом — было выше его сил. День с самого утра «не задался».

«…Местные воины, совсем как земные викинги, вовсе не считали слабостью даже прилюдные рыдания, так что чуть-чуть нерешительности они явно переживут…»

Стоило об этом подумать, и напряжение, давившее его с момента появления нового гостя, вдруг отпустило.

— Слушай, — совершенно по-свойски спросил Игорь, — честно говоря, ничего не пониманию: а зачем тебе это?

— У вас женщины красивее! Белые, высокие, а грудь какая у них?! Не всякую и обхватишь… Вот я и подумал, что раз теперь свободен, почему бы не переехать к ним поближе?! — потенциальный экспат иронизировал, но явно не насмехался; он напоминал человека, который попал в безвыходное положение, но унижаться — все равно не готов, и этим вызывал невольную симпатию.

Услышав еле сдерживаемое хрюканье, Игорь вдруг осознал, что его невеликий отряд по-прежнему жив, активно прислушивается к разговору, да и вообще — битва не закончилась, а время идет.

— Слушай, а как я смогу доверять тебе и, кстати, почему ты сказал, что теперь свободен? Хотя, постой! Причин отказать тебе я не вижу, но и понимаю пока не все, поэтому… Будь сегодня моим гостем?

Канааней не сказал ни слова, но встретил предложение с почти неприкрытым облегчением. Дождавшись уважительного поклона от него, паузой в разговоре воспользовался один из телохранителей, до недавнего времени, как и остальные, терпеливо изображавший статую:

— Мой ярл, по-моему, госпожа умирает…

— Блин, Катька! — Игорь рванул сквозь расступившийся строй к подруге.