Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах

Моше Циглер родился в 1918 году в Жирардове. Его отец был дорожным рабочим. Моше стал сапожником, активно участвовал в жизни местной группы «Фрайхайт». Во время войны перебрался в Варшаву, вместе с группой халуцим работал на чернякувской ферме. Во время апрельского восстания воевал в составе Еврейской боевой организации. Сражался в отряде «Дрор» под командованием Захарии Артштайна. Божиковский вспоминал, что Монек из его группы был убит, когда стоял на посту перед бункером на Милой, 5. Это случилось 24 апреля. Возможно, на Милой, 5, был убит Моше Циглер.

Наха (Нашке) Цукер родилась в 1922 году в Чехочинке или Чеханове. Ее родители были довольно состоятельными людьми, держали галантерейный магазин. Наха училась в польской школе, много делала для «Фрайхайта». В 1938 году шесть недель училась на курсах самообороны в Зеленке. В 1939 году в Белостоке (по другим воспоминаниям, в Кельцах) готовилась к жизни в новой стране. (Она была в списке халуцим, которым вскоре предстояло уехать в Эрец Исроэл.)

Началась война, и Нашке приехала в Варшаву. В гетто работала с молодежью. Сражалась в отряде Берла Брауде в центральном гетто. Погибла 8 мая в бункере на Милой, 18.

Ицхак Цукерман, Антек, родился в 1914 году в Вильно. Воспитывался в сионистской семье. Окончил начальную школу «Эзра» с преподаванием на идише и еврейскую гимназию, где преподавали на иврите. Увлекался еврейской литературой на обоих языках. Сначала в Литве, а затем, с 1936 года, в Варшаве активно участвовал в движении «гэ-Халуц». Жил в кибуце в Грохове (еврейское фермерское хозяйство здесь существовало с 1920 года), позднее – в кибуце на Дзельной, 34. Работал в столярных мастерских братьев Ландау. Перед самой войной его приняли в Еврейский университет в Иерусалиме.

В сентябре 1939 года он вместе с большой группой халуцим ушел в сторону Ковеля, в апреле 1940 года нелегально пересек границу и вернулся в Варшаву, на Дзельну. К этому времени там жили многие члены «Дрора», в том числе Целина Любеткин. «Дрор», равно как и молодежь Бунда, «га-Шомер га-цаир», левых партий и «Бейтара», вела в гетто подпольную работу. Они распространяли газеты, организовывали курсы и семинары, опекали самых бедных детей.

В июле 1942 года началась Большая акция, и это побудило молодых евреев задуматься о самообороне, о вооруженном восстании в гетто. В декабре 1942 года Антек добрался до Кракова и вместе с местными членами Еврейской боевой организации совершил покушение на немецких офицеров в кофейне «Цыганерия». (Были убиты более десятка немцев.)

В январе 1943 года две группы Еврейской боевой организации – одной командовал Цукерман, во главе другой стоял Анелевич – были готовы к вооруженному сопротивлению. Распределили оружие. («Для бундовцев его не хватило», – с горечью вспоминал Марек Эдельман.) Было решено напасть на немцев, когда они поведут евреев на Умшлагплац. Антек с группой халуцим сражался на улицах Заменхофа, Милой и на Ставках.

По другую сторону стены представителем Еврейской боевой организации в то время был Юрек Вильнер. Когда его арестовали, нужно было послать кого-то для переговоров с польским подпольем. У Антека была «хорошая внешность», и в Варшаве его никто не знал. Светлые кудри, роскошные усы, гордая осанка. Правда, он плохо говорил по-польски, но вполне убедительным объяснением этому служил его сильный «виленский акцент» Ни дать ни взять польский шляхтич, пока не начинались его «еврейские штучки». «Он знал наизусть и „Ангелли“[439], и Каценельсона[440]», – вспоминал Марек Эдельман.

13 апреля позвонила Ирена Адамович: будут переговоры с Армией Крайовой, кто-то немедленно должен выйти из гетто. Меир Шварц подарил Антеку элегантный костюм, только брюки были слишком короткие, три четверти длины. Перебросив через плечо рубашки, совсем как польский спекулянт, Антек прошел мимо заранее подкупленной охраны. Скрывался на Маршалковской, 118. Вскоре в гетто вспыхнуло восстание. Антек получил два письма от Анелевича. Когда 1 мая вышли из гетто Казик Ратайзер и Зигмунт Фридрих, они вместе с Антеком стали думать, как вывести повстанцев. В итоге две группы членов Еврейской боевой организации (около восьмидесяти человек) удалось переправить в Ломянки.

Антек не ушел в лес. Он остался в Варшаве. Теперь главной задачей еврейского подполья стало спасение выживших: поиск укрытий, распределение денег между подопечными – повседневные занятия тысяч людей, живущих нелегально. 6 августа 1944 года Антек и другие члены Еврейской боевой организации влились в подразделение Армии Людовой; Армия Крайова принять их отказалась. Какое-то время они скрывались в Старом городе, потом переселились на Жолибож.