Я решил стать женщиной

Лёлька мне не понравилась. Её жопа - да, Серега не обманул, нарисовал он точно, так и шли эти изгибы: и расширялись и сужались потом, и с других углов и ракурсов она смотрелась не хуже. Всё остальное: Лицо несло на себе явные признаки северных народностей, имело плоскую лопатой форму, близко посаженные маленькие глазки и к тому же провалившиеся куда-то вглубь: Некрасивые губы, как хирургический шрам под носом, окончательно портили миллионерову Лёльку. Некрасивая баба, годящаяся только для тупых французов. <Чем она привлекает миллионеров?> - думала я, смотря на неё. - <Так: пизда среднего качества>.

Думать так про женщину, конечно, нехорошо, тем более находясь у неё в гостях. В своё оправдание скажу, что не понравилась мне госпожа Лёля прежде всего тем, это было видно сразу невооружённым глазом, что человек она недобрый, вульгарный, потерявший себя уже давно на брачных продажах: купили её много раз и ничего от неё не осталось. И все эти её проваленные глазки и страшной полоской губки просто стали неприятным выражением её внутреннего содержания. А уж далее я, как опытный фотограф, просто привычно разбила её лицо на детали.

Любой может быть женщина - и с маленькими глазками, и с маленькими грудками, и с жирными целлюлитными попками, но при этом она всё равно может быть красивой и интересной женщиной. Лёлька таковой не была.

Они сели за стол и начали пить самогон. Я посидела с полчаса, поудивлялась своей глупости, зачем я связалась с Серёгой:, и уехала, оставив <французскую невесту> с бесноватым русским художником: ставшим бесноватым от собственной гениальности.

На следующий день я проснулась с облезающей рожей. Еще на следующий, она покрылась коркой от ожога ультрафиолетовыми лучами, полдня работы со сваркой, оказывается, хватило, чтобы сильно сжечь лицо. Затем к <красивой> картине присоединился герпес, рассыпав поверх обоженного лица еще одни корочки болячек. <Да, блядь, позагорала:>, - я посмотрела на себя в зеркало, у меня всегда появлялся герпес, если я обгорала на солнце. Я была на работе, раздался звонок в дверь.

- Катюшон, у меня заеда и почесуха, - я открыла ей дверь, она с ужасом через порог смотрела на безобразие на моём лице.

- Пизде-е-ец! Тебе надо срочно идти к врачу, - оценила моё плачевное состояние моя подруга.

- Предложение актуальное. Мне завтра к сексопатологу, я не знаю, что делать. В таком виде я не пойду, - проныла я.

Мы вошли в студию, Катя разделась и как обычно налила себе чашку чая.

- Ну, может быть, оденешь очки и повязку на лицо? - предложила она.

- Ага! И станцевать ещё - я Майкл Джексон. Чтобы меня сразу забрали в отделение для буйных. Это психиатрическая больница, отделение сексопатологии при ней. Я не хочу выглядеть дебилкой. Как ты себе это представляешь? Я прихожу к врачу в противогазе и говорю, я хочу стать женщиной: Или с такой рожей, что равносильно противогазу или даже еще пострашней.

- Ой, как с тобой сложно, вечно с тобой что-то происходит, - разозлилась Катя.

- Это моя идея - делать самим этот балкон? Блядь, станешь тут женщиной, размахивая кувалдой. Это всё из-за тебя, - я почувствовала, как от бессилия мне хочется плакать.

- Из пизды надо было вылезать женщиной. Не получилось? Будешь теперь женщиной с кувалдой, - и Катя опять, чуть ли не касаясь меня своим носом, расхохоталась мне в лицо.

- Ты хочешь заразиться заедой и почесухой? Трёшься носом о моё лицо, - напугала я её.

- Фу, гадость, надо пойти умыться. А у тебя это не заразное? - Катя брезгливо от меня отскочила.

- Герпес заразный, когда болячки есть. Лучше не дотрагивайся до меня.

- Фу, у меня ни разу герпеса не было.

- Катюшон, придется тебе съездить извиниться, что я не могу прийти на приём. Конфетки какие-нибудь отвезешь, - умоляюще попросила я Катю.

- Я в психушку не поеду, мне стыдно заходить в такую больницу. Все будут смотреть и думать, что я больная, - Катя категорически отвернулась от меня.

- Ну, ты же идешь в отделение сексопатологии, там нет психов.

- Еще хуже, будут думать, что я извращенка. А что, просто позвонить нельзя? - очень разумно предложила Катя. Но такое простое решение мне тогда показалось ужасным. С таким трудом найти нужное место, записаться вроде как по блату, а теперь звонить отказываться. Потом я пойму, какая это была, действительно, глупость.

- Катюшончик, я тебя прошу. Давай ты съездишь, а я тебя в Максиму-пиццу свожу, - пообещала я взятку в виде обеда.

- Да? - лицо Кати изобразило метаморфозу от гневного категорического упорства к полному со мной согласию. - Ну, ладно, съежу. Только не прикасайся своими болячками, чего ты ко мне придвигаешься?

Катя злая вошла в студию и раздраженно кинула на стул свою сумку.

- Чтобы я еще раз куда-нибудь поехала по твоей просьбе. Вот! - Катина фига уперлась в мой нос. - Видела?

- Ну, чего ты? - я чувствовала себя виноватой.

- Меня все приняли там за транссексуалку. Придурки. И твоя Елена Васильевна - пизда недоебанная.

Я осторожно поставила перед Катей на стол чашку чая.