Я рисую ангелов

— Если вы зря меня…. Ладно, пустое.

— Если я ошибся, найду способ загладить вину, — улыбнулся Аксель.

Теодора тихо рассмеялась и повесила трубку. Детектив выключил телефон. И что все это было? Он сорвал резинку с волос, расчесал пряди пальцами, чувствуя адреналиновую пульсацию в висках. Картина сложилась с глухим щелчком, он увидел всю ее целиком. Мальчик-сирота, брошенный матерью, отвергнутый сверстниками, творческий и чуткий, впечатлительный, с больным чувством вины перед сестрой, рано столкнувшийся со смертью и омертвевший изнутри, не признанный единственным человеком, который мог вдохнуть в него жизнь, Штерном, решил, что должен создать такую картину, которая затмит все, что делали в Вене. Он получает образование. Сначала художественное, потом психологическое. Потом меняет личность, защищает магистерскую по социологии, начинает строить карьеру в Треверберге. Он блестяще разбирается в живописи и хорошо чувствует деньги. Он нравится администрации за спокойный нрав и деловую хватку. Его утверждают. Днем он известный деятель искусств. Ночью — серийный убийца-психопат. Он даже женился. Какая распространенная история. Как часто люди не знают, с кем живут. Как часто полицейским приходится слышать это «да вы что, мой муж не мог никого убить, он такой добрый!». Такой добрый и нежный убийца.

Акселя пробила дрожь. Против воли в сознании встали мрачные картины секретных миссий в армии. Они охотились на опасных людей, которых и людьми-то назвать нельзя. И вершили суд тогда, когда правосудие оставалось бессильным. Они исключали бюрократию, позволяя возмездию действовать без препятствий. Если бы сейчас был рядом его командир, Эдриан Клиффорд, он бы сказал, что такому, как Рафаэль, не стоит давать шанс попасть на лечение в клинику или сесть пожизненно. Такому, как Рафаэль, приготовлена самая большая сковорода в аду, если он существует. И задача каждого солдата и офицера — приблизить эту встречу.

Грин снова стянул волосы резинкой, чувствуя, как дрожат пальцы. Говард ушел. До Муна он дозвониться не смог и решил отправиться к нему домой, чтобы лично проверить гипотезу. Грин остался в офисе и теперь чувствовал себя раненным зверем, которого загнали охотники. Вокруг сплошные красные флажки, за спиной — стена, а перед глазами клинки врагов. Интуиция наконец проснулась, и теперь отчаянно вопила, предупреждая детектива о чем-то ужасном. О чем-то таком, что он не захочет потом вспоминать. Что он выбросит из памяти, как выбросил армию и пережитую боль. Как выбросил Элизабет. Как сейчас выбрасывал Сару, оставляя только светлые и радостные дни из далекого прошлого.

Телефон ожил. Без удивления Грин увидел имя стажера.

— Что случилось? Ты нашел Муна?

— Сейчас еду туда. Аксель, — стажер осекся.

Детектив поморщился. Говард впервые назвал его по имени, и голос звучал крайне испуганным.

— В чем дело, стажер?

— Я выяснил, кто такая Эдола Мирдол.

— О, ты почти заслужил свое звание офицера, — оживился Грин. — Выкладывай.

— Она переехала в Треверберг пять лет назад. Ты знаешь ее под именем Энн Лирна.

Аксель выронил телефон.

Глава четырнадцатая. Марк Карлин

29 июня 2001 года, 17:30

Ресторан «Треверберг Plaza»

Марк выбрал свой самый нарядный и самый стильный костюм из темно-синей ткани, белую рубашку, побрился, уложил волосы, открывая высокий лоб. Про Аделию Ковальскую он много слышал. Она считалась сильным экспертом, много лет занималась проблемой взрослости и старения в психологии, а потом резко переключилась на диссациативные расстройства личности и творческие кризисы. Психиатр, психотерапевт и психоаналитик, она всю жизнь училась, брала самые разнообразные случаи, но совершенно отдалилась от науки. Зато она оставалась «в полях» тогда, когда многие ученые забывали, что такое обычная консультация. Карлин себя к психиатрам не относил. Его узкий профиль, связанный с серийными убийцами, требовал знаний определенной структуры, и иногда он чувствовал острую потребность в том, чтобы пообщаться с кем-то из более приближенных к психологии коллег. Аделия практиковала в Треверберге уже несколько лет, Карлин о ней слышал и даже думал о том, чтобы сходить на сеанс и потолковать о семейных дрязгах, но затянул и лишился семьи. Говорить было не о чем, но так вышло, что все психи, связанные с этим делом, работали с Ковальской. Это было подозрительно, и Марк решил проверить ниточку.

Может, что и раскрутится.