Я рисую ангелов

Марк с трудом перевел глаза на него. Этот простой вопрос заставил его снова рухнуть в бездну в поисках ответа. Ему нужно было на мгновение вспомнить, что жизнь до смерти Йорна существовала и была вполне сносной, несмотря на ссоры с Урсуллой. В той жизни, где все были живы, и он ощущал себя почти счастливым, занимаясь единственно любимым делом и растя наследника, сломалась дверь черного хода. Ему нужно было вспомнить, как он узнал об этой мелочи, как Урсулла, которая только что получила собственный проект на центральном телевидении, сказала, что ему не нужно беспокоиться, она решит проблему. Как Йорн, который сидел на своем месте за столом, вдруг рассмеялся и потянулся к нему, сжав ручонки в кулаки. Нужно было вспомнить, во что была одета жена, о чем они говорили еще. Какой был день.

— После, — наконец выдохнул он. — На следующий день.

— Значит, это могла быть и неслучайная поломка, — продолжил свою мысль Логан. — Криминалисты признались, что замок осмотрели бегло. Лок устроил нагоняй, думаю, скоро будет четкий вердикт.

Аксель кивнул.

— Марк, я считаю, что эти два убийства — не первые в серии, — сказал он. — Это первые картины, но не первые убийства. Мы решили проверить криминальную сводку за последние десять лет. Искали без вести пропавших детей до пяти лет, а также тех, кто был убит. Без сексуальных домогательств, садизма. Идеально было бы найти случаи, когда находили обескровленные трупы. Наш маньяк тренируется. Он рисует картину и хочет сделать это идеально. Первая жертва должна была быть единственной в таком сюжете. Но что-то пошло не так, он напортачил. И очень быстро решил исправить ошибку. Он повторил сюжет, поработав над художественными мелочами, уделил больше внимания картине. И, судя по всему, он шел по списку детей, который составил для себя заранее. Но, я думаю, что конкретный выбор случаен. Мы отдельно посмотрим, где Йорн бывал с третьего апреля.

Внутри поднималась жгучая волна. Смесь боли, страха, сумрачного осознания, что эти вежливые обходительные слова детектива Грина — о Йорне. Йорн — случайно выбранная жертва. Йорна убили, чтобы исправить ошибку. По телу Карлина пробежала долгая дрожь. Он закрыл лицо руками и замер на некоторое время, восстанавливая дыхание. Он сам попросил Грина провести встречу здесь. Он сам вызвался помочь. Он должен взять себя в руки. Время скорбеть настанет тогда, когда Рафаэль будет пойман.

— Да, — наконец произнес он. — Что тебе удалось нарыть, Говард?

Логан улыбнулся. Приятной эту улыбку назвать было нельзя. Она скорее походила на ухмылку злого демона, чем на человеческое проявление эмоций. Худощавый и молодой стажер казался особенно хрупким, но возраст стирался. При взгляде на него, когда он так улыбался, приходили в голову детские страшные сказки про демонов, вампиров и прочую нечисть. В глазах стажера скользил интерес, смешанный с чистым, неприкрытым азартом. Он сам перенес слишком много боли, чтобы уметь долго сочувствовать чужому горю.

— Я понял, что Треверберг — это ужасный город, — проговорил он изменившимся от нетерпения голосом. — Он меньше Гамбурга, но более криминальный. Здесь множество случайных смертей, множество убийств. Дети пропадают на каждом шагу, а все странное и удивительное фактически не является таковым. За десять лет больше пятидесяти случаев. Дети до пяти лет, пропадали или гибли. Я убрал все случайные смерти, откровенный криминал. Оставил те, где уловил знакомый почерк. Возможно, ошибаюсь. Я принес вам пять случаев, которые меня поразили. И отложил в сторону пропавших детей, чьи тела так и не нашли. Их много, и невозможно на сто процентов установить, мог ли это сделать Рафаэль.

Марк замер. Он всегда знал, что в Треверберге происходит много плохого, знал статистику в деталях, но после гибели Йорна на цифру «пятьдесят» отреагировал болезненно. Теперь за ней стояли эмоции, жизни других людей. А не строчки отчета. Карлин бросил опасливый взгляд на детектива. Грин молчал. Он по-прежнему стоял у окна, сложив руки на груди и прикрыв глаза. Он думал и готовился услышать детали от стажера. Логан обвел всех внимательными потемневшими от волнения глазами и опустил взгляд на документы.

— Эти пять детей, — он положил руку на бумагу, — умерли в возрасте от двух до четырех с половиной лет. И все они были обескровлены.

Грин проснулся. Он отделился от окна, подошел к столу, сел на свое место и пристально посмотрел стажеру в лицо. Марк следил за ним, как зритель в театре. Своих чувств и эмоций у него практически не осталось.