Я рисую ангелов

— Разум и житейская мудрость — разные вещи. А уровень эмоционального интеллекта — это отдельная тема для разговора, пока вы к ней не готовы. Теодора замечательная женщина, но она еще очень молода. Вы старше вдвое, и то, что вы переживаете сейчас, для нее даже не близко.

— Это потому что она меня не любит?

— Это потому, что в ее сознании просто нет таких оттенков переживаний. Она другой человек. И вам нужно научиться принимать ее такой.

Как так выходит, что все разговоры рано или поздно стекаются к Теодоре? Она ведьма. Сэм, который знал сотни, а, может быть, даже тысячи женщин, чувствовал себя пойманным на крючок. Может быть, он поэтому сходит с ума? Может, поэтому думает, что он маньяк-убийца, поэтому видит дурацкие сны? Это она на него так влияет? Он умирает от любви к ней, но мозг художника даже умереть не может спокойно, предпочитая создавать образы даже там, где их быть не должно. Сэм даже приказал няне Софии следить за ним и записывать по часам, чем он занимается. Но она могла это делать только в рабочее время. И начала таскать Софию с собой и с ним, чтобы выполнять указание. Ночью Сэм старался прятаться дома. Но сейчас, когда его Тео уехала, он боялся оставаться один. И не знал, что делать.

— Она должна понимать, что нужна мне.

— Скажите ей об этом, — тут же отозвалась Аделия. — Скажите, что вам плохо без нее, что с вами что-то не так, и вы ждете ее поддержки.

— Она только посмеется и скажет, что я достаточно силен, чтобы справиться с любыми трудностями, — отмахнулся Самуэль. — Она очень сильная женщина, и не терпит слабости в других. Если я покажу свое истинное лицо, навсегда ее потеряю.

— А нужны ли вам отношения, в которых вы не сможете показывать истинное лицо? Вы недолго сможете маскироваться, а она недолго будет терпеть вас настоящего, если вы ей не близки. Подумайте, Сэм, чего же вы хотите на самом деле.

— Хочу ее. И выспаться.

— Я могу поговорить со старым знакомым здесь, в Треверберге. У него клиника. Там можно спрятаться на несколько недель. Подлечиться и отдохнуть.

Сэм вскочил на кушетке.

— Я все понимаю, доктор, но ложиться в психушку пока рановато.

— Подумайте о том, что сейчас происходит одно из двух. Либо вы действительно Рафаэль и разыгрываете нас. Либо вы сходите с ума. Вы находитесь на той грани, за которой мои компетенции станут бесполезны. Вам понадобится Себастьян Хоул. Это один из лучших специалистов, и врачей вокруг себя собрал первоклассных.

Сэм раздраженно сделал еще глоток и посмотрел в спокойные глаза Аделии.

— Я подумаю об этом.

— Что вы рисуете сейчас, Самуэль?

— Сейчас я рисую ангелов, — отрубил он. — И готов отдать все на свете, чтобы из-под моей кисти наконец вышло что-то другое. Пусть сам дьявол, но только без крыльев.

* * *

Теодора не взяла трубку. Сэм сел в машину и успел набрать ей раза три, не думая о разнице в часовых поясах. Обычно разговор с Ковальской настраивал его на миролюбивый лад, он даже не заигрывал с помощницей Аделии, рыжеволосой Энн Лирна. Но сегодня он вылетел из Треверберг Плазы с таким чувством, что потратил время и деньги зря. Они говорили два часа. Аделия задавала вопросы, озвучивала ответы, а он думал только о том, как нелепо все происходящее. Голова болела, сознание мутилось от алкоголя. Страх пульсировал в груди жгучим комком. Ему нужно было готовиться к собственной выставке. А еще говорить с Алексоном о выставке по ангелам.

Отключив звонок, Сэм сделал еще несколько глотков из фляги. И тут же набрал номер Кристианны. Если невеста отказывалась с ним поговорить, любовница не откажется. После того секса в ЦДХ она пропала. Взяла отпуск, сказала, что должна быть дома, потому что Алексон может что-то заподозрить. И что обязательно вернется, как только сможет, но пока помощники делают всю работу. И делают ее хорошо. У Сэма была серьезная уважительная причина. Он забыл про указание Грина и ничего не сделал ради выставки.

— Да, Сэм, слушаю, — отозвалась Кристианна, прежде, чем он смог внутри себя проговорить все аргументы, оправдывающие внезапный звонок сотруднику в отпуске.

— Извини, что отвлекаю, Крис, но без тебя тут полный кавардак, и есть задача, которую я могу поручить только тебе.

Она тихо рассмеялась. Художник мог поспорить на любую сумму: ей нравилась эта игра.

— Что я могу для тебя сделать?

— Организуй мне встречу с Алексоном. Сегодня же.

— Ох, Сэм, что ты затеял? — а теперь в ее голосе прозвучал страх. Или алкоголь путал мысли и окончательно отключил восприятие?

— Ничего. Работа. Мне очень нужно с ним встретиться и обсудить одну идею.

* * *

Три часа спустя

Ресторан при Центральном доме художника Треверберга