Я рисую ангелов

Я обещаю следить за расследованием и любыми способами добиться ответа полиции на все наши вопросы. И да поможет мне бог.

Искренне ваша Ангела Сарс. Специально для «Треверберг Таймс»

Глава восьмая. Аксель Грин

24 июня 2001

Треверберг, Центральное управление полиции

— Да она охамела вконец, — бросил Аксель, глядя Старгарду в глаза.

Шеф хмурился.

— Охамела, — кивнул он без улыбки. — Но она всегда была такой. Я знаю Ангелу десять лет, ее никогда нельзя было назвать милой. Она первоклассный журналист и соблюдает договоренности. Я не видел ее заметок почти год и неприятно удивился, обнаружив это на передовой. И знаешь, в чем проблема, Грин? — пронзительно голубые глаза шефа остановились на лице детектива. — В двух вещах. Во-первых, она права. Почерк слишком похож на ту серию в девяностых. Во-вторых, она приметила то, до чего Дэниел Астер не додумался.

— Что же?

Мысль о том, что придется звонить ушедшему в ФБР детективу, радости не приносила. Астер ушел в 1995 и ни разу за шесть лет о себе не напомнил. Он явно не скучал по Тревербергу, радуясь тому, что может развернуться в большой полицейской стране. Грин помнил Дэниела не очень хорошо, они почти не общались. И совершенно не знал, как тот вел следствие. Сейчас, спустя шесть лет, казалось, что пропустили слишком многое, будто игнорировали очевидные улики, которые могли привести к убийце еще тогда. Но детектив Грин полностью отдавал себе отчет в том, что лет через пять кто-то посмотрит на дело Рафаэля и укажет на их ошибки. На те ошибки, которые ты не видишь из момента «сейчас», но которые безапелляционно бросаются в глаза спустя время.

— Перечитай заметку, — Старгард протянул ему газету. — И сам мне скажи, что вы упустили.

— Я не участвовал в расследовании.

— Я жду ответа.

Аксель взял газету в руки и сосредоточился на чтении. Ребенок был повешен, но из него сваяли ангела. Кто-то начал идти «по мотивам» ангельской серии, но в своей манере. Судя по всему, такое присуще творческим людям. Кто-то вдохновил — и понеслось. Наверное, им достаточно одной фразы, а тут кто-то нарисовал целую картину, о которой мгновенно заговорил весь город. Это подражатель? Или это просто ответ и напоминание про то, что «я тоже здесь»? Душитель, как его прозвали в девяностые, с 1990 по 1995 задушил, повесил и украсил тринадцать детей. Их всех находили в красивых местах, обязательно с аккуратно разглаженной одеждой. Маньяк расчесывал им волосы, чистил ботинки и снимал с одежды весь возможный мусор. Дети выглядели идеально, если бы не висели в петле. Он носился с ними, как наседка, но убивал. Убивал и оставлял на обозрение всему городу. Все места, отмеченные в том деле, были заброшенными или редко посещаемыми, но в них постоянно залазили мальчишки. Дэниел предположил тогда, что маньяк предупреждает детей об осторожности. Надо перечитать дело. Ангела Сарс указала на католический праздник…

— Черт, — протянул Аксель. Старгард удовлетворенно улыбнулся. — 24 июня — день рождества Иоанна Крестителя. Три убийства одной рукой в один день — это не совпадение. Может, Сарс права, и выбор дат связан с католическими праздниками? Если бы это учли тогда, то резко сузили бы круг подозреваемых. Католическими праздниками пичкали в определенных семьях, наш город нельзя назвать слишком набожным. А еще… — его взгляд потемнел. — А еще в детском доме, где я рос.

— Что говорит нам о…?

— О том, что маньяк мог работать там.

— Только работать?

— Он мог жить там раньше. Мы ничего о нем не знаем. Подожди, шеф. Ты хочешь отдать мне дело «Душителя»?

Шеф улыбнулся.

— Я хочу, чтобы ты подумал об этом.

— Мы не закончили с Рафаэлем. Будет неправильно…

— Ты не понял очевидного? — перебил Найджел с неодобрительной улыбкой.

— Дела связаны. Ты сливаешь дела в одно.

— Иди работай.

Несколько часов спустя

Аксель читал принесенные из архива материалы по делу Душителя и не заметил, как в кабинет вошел растрепанный и осунувшийся после трех дней непрерывной работы Говард Логан. Детектив чувствовал, как мозг щекочет близкая разгадка, как она уже почти сложилась в изящный и все же ужасный узор, который он сможет прочитать, как текст на бумаге. Он не понимал, как в деле Рафаэля ему помогут события 1990–1995, но интуиция вопила как никогда.

— Что читаешь?

Аксель молча протянул стажеру газету с заметкой Ангелы Сарс. Говард сел в кресло, пробежал статью глазами, поднял взгляд на детектива, перечитал материал еще раз. Его и без того усталое и серое лицо побледнело, глубокие тени залегли под глазами. Говард отложил газету, пододвинул к себе пепельницу и закурил.

— Помнишь, среди подобранных по Рафаэлю трупов мы нашли одного интересного, где так же выпустили кровь и накинули петлю на шею. Тогда мы не придали этому значения, петля могла быть частью рисунка, хотя теперь мы знаем, что это не так.