Я рожден(а) для этого

– У меня все хорошо, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Прости, дедушка, мне уже пора.

– Дела, дела. Ну, беги! И позвони мне на выходных, ладно?

– Обязательно. Я тебя люблю.

– И я тебя. Ну, пока.

– Пока.

Я вешаю трубку и вытираю щеки рукавом.

АНГЕЛ РАХИМИ

Я одеваюсь, складываю вещи в сумку и ухожу, не попрощавшись.

О’кей, я оставляю Дороти записку с благодарностями, но Джульетте ничего не говорю.

В конце концов, мы живем далеко друг от друга и вряд ли столкнемся на улице – так что о неловких встречах можно не волноваться. Что же до общения в сети… Не думаю, что она когда-нибудь позвонит мне или напишет.

А я не из тех, кто делает первый шаг. Нет, мне проще затаиться, выбросить все это из головы и притвориться, будто ничего не случилось.

Друзья приходят и уходят, верно? Со мной такое уже случалось.

Жизнь вынуждает нас двигаться дальше. Идея о «Лучших Друзьях Навсегда» хороша для детских книжек, но в реальности вечной дружбы не бывает.

Ну, или просто мне так не везет.

Ладно, неважно.

Главное, что у меня есть «Ковчег».

Вернусь домой, сразу посмотрю видео с концерта.

И все наладится.

Ведь моя мечта сбылась.

Я счастлива.

Спустившись в метро, я включаю «Ковчег» на айподе. Джимми снова поет для меня – но почему теперь в этих песнях я отчетливо слышу крик о помощи?

•

– Алло?

– Привет, пап, это я.

– Фереште! Как я рад тебя слышать. Я ждал, что ты позвонишь. Мама думала, ты хотя бы эсэмэску пришлешь вчера вечером, но увы. В итоге она почти не спала ночью и начала ворчать, едва открыла глаза, так что…

– Я еду домой, пап.

В трубке – удивленное молчание.

– Домой? Ты же собиралась задержаться в Лондоне до воскресенья.

– Ага… Больше не собираюсь.

– Фереште, девочка моя, что-то случилось?

Я тяжело вздыхаю.

– Типа того.

– О нет. Что…

– Пап, все в порядке. Ничего особенного. Я просто хочу домой.

– Конечно, конечно. Я сегодня работаю из дома, так что могу встретить тебя в любое время.

– Я пока не знаю, во сколько у меня поезд. Позвоню с вокзала.

– Договорились. Уверена, что не хочешь ничего мне рассказать?

От неподдельной заботы в его голосе у меня перехватывает горло.

– Не сейчас, пап, – хрипло отвечаю я и смаргиваю набежавшие слезы.

– Но тебе хотя бы понравился концерт?

Вообще не понравился. Нисколечко. А еще меня не оставляет чувство, будто вся моя жизнь улетела в трубу.

– Да.

– Хочешь поговорить с мамой? – колеблясь, спрашивает папа.

С мамой. Интересно, она еще злится? Представляю, что она скажет, когда узнает, как я провела эту неделю. Уже слышу в ушах ее торжествующий голос: «Я ведь говорила, что добром это не кончится! А чего ты хотела? Нельзя так увлекаться какой-то музыкальной группой!»

– А она хочет со мной поговорить? – спрашиваю я.

Теперь папина очередь вздыхать.

– Ну разумеется, хочет.

– Тогда поговорим, когда я приеду.

– Ладно, – снова вздыхает папа.

•

До следующего поезда еще полчаса, и мне нужно чем-то себя занять. Я покупаю чай в «Старбаксе» и сажусь так, чтобы видеть остальной вокзал. В наушниках по-прежнему играет «Ковчег» – их третий альбом «Жанна д’Арк». Не самый мой любимый, но, может, я просто мало его слушала.

Чай еще не успевает остыть, когда я краем глаза замечаю в толпе знакомое лицо. Всклокоченные волосы, джинсы в обтяжку, рубашка, застегнутая на все пуговицы, – Мак направляется в «Старбакс». Потом вдруг останавливается и смотрит на меня. Судя по ползущим вверх бровям, слиться с обстановкой не удалось – меня заметили.

Не испытывая ни малейшего желания разговаривать, я притворяюсь, будто ничего не видела, встаю и устремляюсь в противоположную сторону, мимо вокзальных магазинчиков и кафе. На ходу оглядываюсь через плечо – Мак упрямо следует за мной. Я ускоряюсь, ныряю в ближайший продуктовый и делаю вид, что изучаю ассортимент сладостей – по крайней мере, это на меня похоже, – когда слышу за спиной:

– Ангел!

Скрипнув зубами от досады, я оборачиваюсь. Мак заходит в магазин и машет мне от дальних стеллажей. Я неуверенно машу в ответ, и Мак направляется ко мне, лавируя между покупателями.

– Привет, – без особого энтузиазма говорю я.

– Привет, – кивает Мак. Он чуть запыхался, словно бежал.

Мы молчим, не зная, что сказать.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я наконец.

– Если честно, надеялся поговорить с тобой до того, как ты уедешь, – помявшись, признается Мак.

– Тебя Джульетта прислала?

– Нет.

Странно.

Мак замечает мою озадаченность и смущенно улыбается.

– Мы проснулись, увидели твою записку, Джульетта расстроилась, и я…

– Решил меня вернуть, чтобы повысить свой рейтинг в ее глазах? – заканчиваю я за него.

Мак хмыкает.

– Так ужасно – сделать что-то хорошее для человека, который тебе нравится?

Я пожимаю плечами. Не ожидала, что Джульетта огорчится из-за моего отъезда. Мы все-таки довольно сильно поругались, и я была уверена, что нашей дружбе конец.

Неужели я ошиблась?

– Прямо как в типичном романтическом кино, где герой бежит через весь аэропорт, чтобы помешать героине улететь.

– Только ты не моя героиня, уж извини, – фыркает Мак.

– Переживу как-нибудь.

Мимо нас протискивается пара человек, и я предлагаю:

– Давай где-нибудь сядем.

•