Я сказала правду

Домовладелица оказалась милой дамой лет пятидесяти, а ее подруге, которая с ней жила, принадлежала сырная лавка, располагавшаяся на первом этаже. Когда мы шагали по подъезду, Чарли демонстративно задрала нос и шумно принюхалась, но мне запах сыра совершенно не мешал. Я люблю сыр! К тому же в квартире никакого запаха не чувствовалось. Самое главное, что домоправительница ничего не имела против расторжения договора: к первому июня я могла спокойно переехать. И справка о доходах ей была не нужна, она полагала, что, будучи человеком свободной профессии, я вообще не обязана ее иметь.

Единственной проблемой был залог за три месяца, с этим моя кредитка уже не в состоянии была справиться.

— Я одолжу тебе деньги, — предложила щедрая, как всегда, Чарли. Но у нее не было своих денег, а раз не было, значит, она говорит о деньгах Ульриха. А их взять я никак не могла.

— В этом нет необходимости, — вставила Лулу. — Папа заплатит залог.

— Хо-хо-хо! — обрадовалась Чарли.

Я чуть в обморок не упала. Со времен моего первого и последнего семестра в университете я не получала денег от родителей. Даже на Рождество или день рождения. Моя мама предпочитала на праздники дарить вещи, которые, по ее мнению, мне были совершенно необходимы, как то: зимнее пальто, костюмы-двойки из сероватой ангорки и соковыжималка «2020», которая в мгновение ока превращала нечищеные фрукты в сок.

— Ты можешь спокойно взять эти деньги, — сказала Лулу.

— Мне не нужны подачки, — ощетинилась я.

— Заткнись, — посоветовала Чарли.

— Тебе еще придется заплатить за кухню, — вставил Патрик. — Ты будешь должна мне за нее минимум три пятьсот.

— Патрик! — В тоне Лулу послышалось предостережение. — Герри — моя младшая сестра, и у нее нет денег.

— Но эта кухня стоила мне пять тысяч восемьсот, — произнес Патрик. — И то лишь потому, что я получил огромную скидку. Один только холодильник…

— Патрик! — возмутилась Лулу. — Мы теперь одна семья. А в семье никто никому ничего должен не бывает.

— Все равно кухня ужасная, — добавила Чарли. — Как у Франкенштейна. Стоит только прикоснуться к этой блестящей поверхности, тут же останется отпечаток. Я бы за нее ни цента не дала.

У меня никаких претензий к кухне не было. Честно говоря, я считала ее суперклассной. Эти плавно скользящие выдвижные ящики, как в аптеке, потрясающий американский холодильник, отпадная газовая плита… наконец-то мы сможем иногда проводить наши кулинарные вечера и на моей кухне. А Фло, Гереон и Северин смогут валяться на кровати совсем рядом, в моей спальне. Спальня была небольшой, но со встроенными шкафами, и все в ней было устроено очень удобно. А если понадобится, в гостиной можно будет еще поставить кровати для детей Марты и Мариуса.

— Полки мне тоже придется тебе продать, — продолжал Патрик. — Это дизайнерские вещи.

— О, они куплены на Ибэй? — спросила Чарли. — Ты же здорово разбираешься в Интернете, да? Прямо молоток!

Патрик бросил на Чарли уничтожающий взгляд:

— Да и потом, сборка и установка мебели стоят целое состояние.

— Из двух квартир не так-то просто сделать одну, — вздохнула Лулу. — Каждому приходится жертвовать какими-то вещами, но ничего не поделаешь. Мне, например, придется расстаться со своим любимым диваном. Кстати, а он тебе, случайно, не нужен, Герри?

— Ты мне его подаришь? — Диван стиля необарокко цвета баклажана был любимым предметом мебели Лулу. У него были позолоченные ножки в виде львиных лап, а обивку украшало шитье с золотыми коронами. Он стоял у выкрашенной в лавандовый цвет стены рядом с комодом из «Икеи», покрытым самодельными салфеточками. Кстати говоря, изготовление салфеток было одним из хобби Лулу. Черные кожаные диваны Патрика на их фоне будут смотреться странновато.

— Конечно, подарю, — сказала Лулу. — Он ведь мне больше не нужен.

Долго раздумывать мне не пришлось. Свой старый красный диван я с удовольствием кому-нибудь отдам. То же самое касается и старой кухни. Может быть, тетя Эвелин найдет в церкви кого-нибудь нуждающегося в них.

— Хорошо, — согласилась я.

Домовладелица принесла договоры, и мы все уселись за блестящий обеденный стол Патрика, чтобы подписать бумаги. Причем Чарли настояла, чтобы Патрик в придачу ко всему написал мне дарственную на кухню.

— Чтобы у тебя не проснулось желание все-таки срубить с Герри деньги за нее, — пояснила она.

— Но мы, же теперь одна семья, — снова сказала Лулу. — По-моему, такой документ будет совершенно лишним.

— Доверяй, но проверяй, — произнесла Чарли. — В таких вещах я всегда тверд а, как молоток.

— Как хотите, — пожал плечами Патрик. Вид у него был скучающий.

На улице, у дверей дома, ему представилась еще одна возможность поговорить со мной наедине, пока Чарли и Лулу возле магазина выспрашивали у домовладелицы секрет бурного цветения ее герани.

— Я предупреждал тебя, шлюшка. Она верит мне больше, чем тебе.