Я сказала правду

— Эй, але? — И что только со всеми творится? Они все как-то перепрыгнули целую главу, и только я — нет. Но это же плохо! Бедняга сам не понимает, что он говорит.

— Ну, Оле явно не из тех, кто легко и с готовностью говорит: «Я тебя люблю». — Чарли снова исполнила свой дикий танец, на этот раз без меня. — Наконец-то до него дошло, мы уже сколько лет ждем этого! Каро просто с ума сойдет от радости. И именно сейчас ты собираешься переезжать в другую квартиру? Да это же просто трата времени! Ну, подумай: ты только переехала, а тут тебе опять надо переезжать — к Оле. О, я от всей души надеюсь, что ему достанется эта потрясающая квартира! Чего только стоят эти высокие арочные окна.

— Ты что, совсем спятила, Чарли? Неужели ты и, правда, не понимаешь, какое это безумие! — Я покачала головой. — Оле окончательно слетел с катушек. Он совершенно не соображает, что чувствует. Всего пару недель назад он узнал, что жена ему изменяет. Ему нужен психотерапевт, чтобы справиться с шоковым состоянием.

— Иногда нам в жизни нужен легкий толчок, чтобы переосмыслить свои чувства и выбрать новое направление, которое давно уже нас поджидает, — принялась философствовать Чарли. — Для этого никакая терапия не нужна. Он ведь тебе тоже нравится, так?

— Конечно, он мне нравится. Даже очень.

— Ну вот, — улыбнулась подруга. — Тогда просто наслаждайся тем, что наконец-то получила его. О, а секс в зубоврачебном кресле! Ты обязательно должна будешь рассказать мне, каково это!

Я покраснела:

— Я, что, тебе когда-то?..

— Да, Герри, да! — Чарли засмеялась. — Правда, в тот вечер ты была пьяна. И я в ответ рассказала тебе очень неприятную историю о том, что случилось у меня с Лео Кернманном в туалете самолета.

— О, этого я тоже совсем не помню.

— На это я и надеялась. Есть вещи, которые лучше никому не рассказывать.

— Я сегодня лежала в зубоврачебном кресле Оле. И, можешь мне поверить, в тот момент я совершенно не думала о сексе. Я даже наклонила голову набок, когда Оле попытался меня поцеловать в придачу к своему признанию. «Извини, Оле, но все это как-то слишком быстро», — сказала я. Вид у Оле был слегка разочарованный.

— Я понимаю… слишком мало времени прошло с тех пор, как ты… — проговорил он. — Но ты ведь тоже это чувствуешь, правда? Между нами существует эта особая связь… и она является причиной цепочки событий, которые с виду кажутся случайными и которые привели нас в одно и то же время в отель. Волшебная ночь…

— Оле, я тебе это уже говорила несколько раз: в ту ночь между нами ничего не было! Я приняла снотворное, а ты был мертвецки пьян. Не было в этом ничего волшебного, кроме того, что ты сам себе напридумывал.

— Ну, может быть, в моей памяти и не сохранились все подробности, — признался Оле. — Но одно я знаю точно: мои чувства к тебе не выдумка.

Я долго и очень скептически на него посмотрела. Выглядел он просто потрясающе: эти серьезные голубые глаза, непослушные светлые волосы, которые постоянно падали ему на лоб, и дополняющий картину белый халат. Если бы я родилась под другой, более страстной звездой, я бы, наверное, отбросила все сомнения в сторону и уткнулась лицом в его широкую грудь. Но себя не переделаешь. Скептицизм у нас, у Дев, — качество врожденное.

— Ты что, ходишь в солярий? — наконец спросила я иронично.

Оле вздохнул:

— Я понимаю, тебе нужно время, Герри. Об отношениях с мужчинами у тебя остались не самые приятные впечатления.

Тут он по большому счету был прав. Среди прочих отношений общение с ним тоже принесло мне не самые приятные эмоции. Когда влюбляешься в кого-то, а потом вынуждена глядеть, как он женится на другой, рассчитывать на позитивные чувства не приходится.

— Ты… сначала должен прояснить ситуацию с Миа, — сказала я и пошла к двери. — Я отказываюсь быть причиной вашей ссоры. Это нечестно!

— Я могу подождать, — крикнул Оле мне вслед.

Фрау Герри Талер,

Дорнрошенвег, 12