Я слежу за тобой

– Здравствуйте, Кортни. Говорит Сара Голдман, жена Дэниела. Мы снимаем дом номер двести двадцать семь по Сиреневой аллее. Увидела, что вы звонили мужу, но сейчас он не может взять трубку, поэтому решила перезвонить вам сама.

– Здравствуйте, Сара, – отвечает Кортни. – Да, я только что звонила ему насчет залога за первый и последний месяц. Чек был отклонен.

Это меня удивляет, поскольку всеми нашими финансами ведает Дэниел, и так было всегда. Он сам выписывает чеки и оплачивает счета.

– Сожалею, что так получилось, – говорю я. – Наверное, какая-то ошибка. Я попрошу Дэниела выписать чек заново.

– Хорошо. Спасибо.

Прежде, чем она успевает повесить трубку, я говорю:

– Ой, я знаю, что Дэниел обращался к вам с этим вопросом, но вы точно уверены, что видеокамеры в доме были установлены предыдущими жильцами?

Повисает неловкая пауза.

– Простите?

Я не понимаю, почему ее голос звучит вопросительно.

– Дэниел ведь задавал вам вопрос о них в субботу, когда мы только переехали?

– Я еще ни разу не разговаривала с Дэниелом по телефону. До этого момента мы общались только по электронной почте. Что за камеры вы нашли?

– С-скрытые камеры, – произношу я с запинкой, поскольку уже не понимаю, что происходит.

– У предыдущих жильцов не было камер, и мы точно не заключали договора с охранной фирмой.

– В самом деле? Ладно. Что ж, наверное, мы с Дэниелом неправильно друг друга поняли.

– Хорошо. Перезвоните мне после того, как поговорите с мужем. Но мы совершенно точно не ставили ваш дом на охрану.

– Я поняла. Спасибо, – отвечаю я. Вода наверху перестает литься. – И еще один момент: был ли у кого-нибудь доступ к этому дому в интервале между выездом предыдущих жильцов и нашим заездом? Сюда мог попасть кто-нибудь посторонний, не имеющий отношения к агентству?

– Только тот, кто смотрел дом. А кроме вас этим домом интересовался только один человек, мужчина.

Мужчина. Эзра, который живет напротив? Ник, Тарин муж-уголовник?

– Вы знаете, как его зовут?

Тон Кортни становится недовольным.

– Даже если бы знала, – отвечает она, – вряд ли смогла бы сказать это вам. Не думаю, что вам стоит о чем-то беспокоиться.

– Спасибо, – говорю я. – До свидания. – Закончив разговор, я сижу в растерянности с телефоном в руке. В этот момент в кухню заходит Дэниел в сером спортивном костюме с мокрыми волосами.

– Чек на залог по аренде отклонили. – Мой голос звучит глухо.

Дэниел щиплет себя за переносицу.

– Черт, – произносит он. – В запарке, наверное, отправил чек не с того счета. Сейчас я все исправлю. – Он внимательно смотрит на меня. – Что? Это ошибка.

– Ты звонил агенту по недвижимости насчет скрытых камер?

– Сара, конечно, звонил.

– Кортни сказала, что нет.

– Ну, может, я и не с Кортни разговаривал. Только вчера мне кто-то перезвонил и сообщил, что камеры в доме, видимо, установили предыдущие жильцы из соображений безопасности. Эта женщина извинилась за то, что не знала об этом. Она предложила прислать кого-нибудь для демонтажа, но я сказал, что сам уже обо всем позаботился. – Шея Дэниела напрягается. – Я стараюсь исполнять все твои просьбы. Я не смогу ничем нормально заниматься, если ты будешь контролировать каждый мой шаг.

Он прав, но все же у меня на душе остается неприятный осадок после этого звонка, даже несмотря на то, что он действительно мог разговаривать не с Кортни.

– Можно я пойду к Коди? – кричит из гостиной Джейкоб.

– Ты же только пять минут назад спрашивал, – говорю я с нарастающим раздражением в голосе.

– Если хочешь, я могу написать Таре, – предлагает Дэниел.

– Нет, я должна это сделать сама. – Я нервно печатаю и тут же удаляю, не понимая толком, какой посыл должно содержать мое сообщение. Наконец, я решаю написать просто: «Очень сожалею о случившемся с Коди. Джейкоб хочет с ним увидеться, когда и в том случае, если у него будет желание».

Я нажимаю «отправить».

Проходит тридцать минут, и ответа нет. Джейкоб с Дэниелом идут играть во двор. Мой телефон, наконец, гудит.

Это не Тара. Снова скрытый номер.

«Я все знаю. А ты?»

К сообщению приложено видео.

Глава двадцать четвертая

ХОЛЛИ

Раньше

Холли холодеет от ужаса и, содрогаясь, предстает перед Сарой, стоящей на пороге бунгало, в которое не должна была заходить.

– Что ты здесь делаешь? – повторяет свой вопрос Сара.

У Холли не получается быстро придумать себе оправдание.

– Я… Я увидела свет. И зашла выключить, – заикаясь, лепечет она, надеясь, что лицо не такое красное, как ей кажется.

Сара не сводит с нее глаз.

– Дэниел не хочет, чтобы ты заходила в его бунгало.

Холли трясет, и она изо всех сил старается сдерживать дрожь. У нее не получается.

– Я знаю. Прости. – Это единственное, что приходит ей на ум.

Сара слегка наклоняет голову.

– Стало быть, тебе лучше?

– Немного. – Слова застревают у Холли в горле.

– Я так понимаю, спазмы прекратились?

– Да. Я правда очень сожалею, если сделала что-то не то.

Сара оглядывает домик.

– Я сто лет сюда не заходила.

Холли тоже смотрит вокруг, словно никогда не бывала здесь раньше.

– Хорошо, что у тебя есть красная комната, а у Дэниела свое укромное место.