«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца»

Глядя на мою фотографию с Фрэнком, признающимся в убийстве «борзого», я был рад, что эти ребята из семьи Буфалино не обвинили меня в том, что нашей оправдательной книгой я обвел Фрэнка вокруг пальца, сломал его ради получения признания, воспользовался преклонным возрастом, взывая к совести. Ведь в зависимости от применявшейся мною тактики допроса он называл меня то «господином прокурором», то «святошей». И сказал, что я «самый жесткий прокурор», с которым он когда-либо сталкивался.

Новости детектива Коффи волновали кровь. В Северо-Восточной Пенсильвании пошел густой снег. Вот-вот должен был начаться снежный буран.

Третье кольцо

31 мая 2006 года, ровно через два года после выхода первого издания моей книги в твердой обложке, федералы обвинили в отмывании денег от наркоторговли андербосса Большого Билли Д’Элиа, который 12 лет назад после смерти Рассела стал крестным отцом семьи Буфалино. Большой Билли был племянником Рассела и его неизменным компаньоном. В 1972 году Рассел заказал себе, Фрэнку и третьему лицу, о котором я не писал, три кольца с золотыми трехдолларовыми монетами, инкрустированными бриллиантами. Кольца символизировали внутренний круг из троих участников. Третье кольцо предназначалось Большому Билли Д’Элиа.

Билли, прошедший хорошую школу дяди Расса, знал, как все уладить с этим раздражающим федеральным обвинением. Билли тотчас приказал убить обоих инвестиционных банкиров-свидетелей, которые должны были дать против него показания. К счастью для жертв, на киллере, которому отдал приказ Билли, был «жучок» ФБР. Билли попался точно так же, как и его дядя Расс, приказав человеку «с жучком» сделать то, что Брут в шекспировском «Юлии Цезаре» и мафия называют «работой».

И Билли признали виновным по двум куда более серьезных обвинениям – в заговоре с целью убийства федеральных свидетелей. Билли пятьдесят, и, учитывая, что все записано на пленку, он умрет в тюрьме.

В 1991 году, за 15 лет до этих обвинительных заключений, Фрэнк познакомил меня с Большим Билли Д’Элиа на встрече мафии в ресторане «Мона Лиза» на 6-й стрит в Южной Филадельфии. Фрэнк только что вышел из тюрьмы. А Билли был наиболее вероятным преемником Рассела. Билли был высок, добродушен, очень обаятелен. Мне его не любить было не за что, однако последующие годы показали, что я ему совершенно не нравился.

Например, после вечеринки, посвященной дню рождения Фрэнка, проходившей в итальянском ресторане близ аэропорта Филадельфии, Фрэнк позвонил мне домой: «Знаешь, что сказал мне Билли после твоего ухода?» Он спросил, доверяю ли я «этому парню». Я ответил, что доверяю этому парню, и если бы не этот парень, мне бы сидеть в тюрьме еще 9 лет. Доверяю ли я этому парню?

– Подожди, Фрэнк, – остановил его я. – Пожалуйста, подожди. А что сказал обо мне крестный отец семьи Буфалино? Это все, что меня волнует.

Фрэнк научил меня тому, как мыслят его друзья: «Когда сомневаешься, не сомневайся». И вот Большой Билли во мне засомневался. Все сидевшие за тем столом со мной, Фрэнком и Билли и все авторитеты Филли и ребята Буфалино знали, что я пишу книгу о Фрэнке.

– О-о, он просто пытается меня разозлить, – сказал Фрэнк. – Тебе не о чем волноваться, этот ублюдок мне никогда не нравился, и он никогда меня не любил.

– Эти слова должны меня успокоить?

– Нет, нет, нет, – сказал Фрэнк. – Мне этот ублюдок никогда не нравился, и он никогда меня не любил».

В годы общения с Фрэнком я время от времени бывал в компании Билли, но тот редко со мной разговаривал, словно у меня мог быть «жучок». Едва вышло первое издание книги в твердой обложке, моя жена Нэнси получила электронное письмо от моей бывшей ассистентки Дианы, встречавшейся с другом Билли. Диана переслала Нэнси копию электронного письма, только что полученного ею от друга Билли. Оно заканчивалось следующим предупреждением: «P.S. Билли недоволен Чарли».

Я попытался успокоить Нэнси: «Билли еще не читал книги, она еще не поступила в продажу; я уверен, Билли воображает, что она его изобличает».

– Я чувствовала себя спокойнее, – сказала Нэнси, – когда Фрэнк был жив.

Нэнси знала, что я шел за Фрэнком как за партнером в бальном танце, обходя некоторые щекотливые вопросы. Фрэнк не раз говорил: «Ты не можешь написать этого о Расселе, потому что в этом деле он был связан с другими людьми. Они задумаются: если я сказал такое о близком друге Расселе, наверняка сказал и о них. Они тоже далеко не душки». В других случаях он говорил, что я не могу вставить какой-то сравнительно небольшой отрывок о Расселе, пока жива его жена, Кэрри. Теперь Кэрри уже нет.

Фрэнк настаивал, чтобы в книге не упоминалось имя Билли, и я послушался. Даже сейчас я не выдам мафиозную кличку Билли. В книге я даже не упоминал, что именно Билли рассказал о том, как «Рыжий» Джон Фрэнсис, умирая от рака, проговорился властям о многих делах с Фрэнком. Я не упоминал, что помимо Фрэнка и Рассела третьим человеком, носившим золотое кольцо с монетой, был Билли.