Я – странная петля

Нам – сознательным и сознающим себя людям, которыми движет наше «Я», – почти невозможно представить, каково будет спуститься ниже, ниже, еще ниже, до нейронного уровня наших мозгов, и замедлиться сильнее, сильнее, еще сильнее, чтобы суметь увидеть (или хотя бы представить), как каждый химический элемент впрыскивается в каждую синаптическую щель – гигантский сдвиг в перспективе, который, похоже, тут же лишает мозговую активность любых символических качеств. Там, внизу, не остается никаких значений, никакого липкого семантического сока – только астрономическое число бессмысленных, неодушевленных молекул, бессмысленно брызгающих куда-то весь безжизненный, бесконечный день напролет.

Ваш типичный человеческий мозг, пребывающий в блаженном неведении относительно своих мельчайших физических компонент и их тайного математизируемого режима микроскопического функционирования и вместо этого процветающий на бесконечно далеком уровне сопливых сериалов, сезонных скидок, спортивных трюков, СМИ, СТО, СВЧ, Санта-Клауса, суперсовременных аквапарков, серфинга, снежков, секс-скандалов (и не будем забывать о сволочах), придумывает о собственной природе настолько правдоподобную историю, насколько возможно, главную роль в которой вместо коры головного мозга, гиппокампа, миндалины, мозжечка или любой другой склизкой физической структуры со странным названием играет анатомически невидимое, мутное нечто «Я», а содействуют ему другие призрачные актеры, известные как «идеи», «мысли», «воспоминания», «убеждения», «надежды», «страхи», «намерения», «желания», «любовь», «ненависть», «соперничество», «зависть», «эмпатия», «честность» и так далее – и в нежном, бесплотном, свободном от нейрологии мире этих актеров ваш типичный человеческий мозг воспринимает свое собственное «Я» как помыкателя и двигателя, ни на минуту не допуская мысли, что главным актером в нем может быть всего лишь удобное условное обозначение мириад бесконечно малых сущностей и невидимых химических взаимодействий, происходящих миллиардами – нет, миллионами миллиардов – каждую секунду.

Человеческое состояние глубоко аналогично состоянию клюдгеротов: ни один вид не может увидеть или хотя бы вообразить нижние уровни реальности, которая тем не менее невероятно важна для их существования.

Первый ключевой ингредиент странности

Почему символ «Я» никогда не разовьется в системе обратной видеосвязи, какими бы закрученными, хитросплетенными или многослойными ни были формы, которые появляются на ее экране? Ответ прост: видеосистема, сколько бы в ней ни было пикселей или цветов, не развивает в себе никаких символов, поскольку видеосистема ничего не воспринимает. Нигде вдоль цикличного пути видеопетли нет запускаемых символов – ни понятий, ни категорий, ни значений; их там ничуть не больше, чем в пронзительно визжащей петле обратной аудиосвязи. Система обратной видеосвязи не соотносит со странными галактическими формами, возникающими на экране, никакой причинно-следственной силы, благодаря которой что-то происходит. В общем-то она ничто ни с чем не соотносит, поскольку без символов видеосистема не может о чем-либо подумать – и не думает!

То, что позволяет странной петле возникнуть в мозге, а не в системе обратной видеосвязи, это способность – способность думать, а это двусложное слово обозначает, в сущности, обладание достаточно большой библиотекой запускаемых символов. Как богатство целых чисел дало ПМ силу представлять собой феномен бесконечной сложности и потому повернуться и поглотить себя с помощью гёделевской конструкции, так и наша расширяемая библиотека символов дала нашим мозгам силу представлять собой феномен бесконечной сложности и потому повернуться и поглотить себя с помощью странной петли.

Второй ключевой ингредиент странности

Но во всем этом есть и обратная сторона, второй ключевой ингредиент, который позволяет петле в человеческом мозгу считаться «странной», позволяет «Я» появиться будто из ниоткуда. Обратная сторона, довольно иронично, в неспособности – а именно, в нашей клюдгеротской неспособности заглянуть под уровень наших символов. Это наша неспособность видеть, чувствовать или как-либо ощущать постоянное неистовое бурление и волнение микровещества, неощутимое клокотание и кипение, которое лежит в основе нашего мышления. Именно это – наша врожденная слепота к крошечному миру – провоцирует наши галлюцинации о глубоком расколе между бесцельным материальным миром шаров, палок, звуков и света, с одной стороны, и наполненным целями абстрактным миром надежд, убеждений, радостей и страхов, в котором как будто заправляют радикально иные виды причинности, – с другой.