Я – странная петля

Есть еще одна диковинка, которая по чистой случайности поразительно вписывается в эту главу. Спустя пару дней после окончания работы над Близнецовией мне посчастливилось заметить бумажку на своем прикроватном столике, и на ней карандашом моим собственным почерком было написано четыре немецких слова – O du angenehmes Paar («О ты, отрадная пара»). Эта короткая фраза мне ни о чем не сказала, но по ее старинному и возвышенному тону я предположил, что это, наверное, первая строка какой-нибудь арии из кантаты Баха, которую я однажды услышал по радио и, сочтя прекрасной, наскоро записал. Из интернета я быстро узнал, что моя догадка верна – это были слова, открывавшие арию баса из Кантаты № 197, Gott ist unsre Zuversicht («Бог есть наше упование»). Оказалось, что это «свадебная кантата» – она была предназначена сопровождать свадебный обряд.

Вот слова, которые бас поет о паре, приведенные сперва в немецком оригинале, а затем в моем собственном переводе, соблюдающем одновременно схему размера и рифмы оригинала:

O du angenehmes Paar,
Dir wird eitel Heil begegnen,
Gott wird dich aus Zion segnen
Und dich leiten immerdar,
O du angenehmes Paar!

O thou charming bridal pair,

Providence shall e’er caress thee
And from Zion God shall bless thee
And shall guide thee, e’er and e’er,
O thou charming bridal pair![26]

Эти слова, дорогой читатель, не кажутся вам довольно странными? Мне бросилось в глаза то, что, хотя их поют о паре, в них используются местоимения единственного числа – du, dir, dich в немецком и устаревшие местоимения thou и thee в моем переложении на английский. На некотором уровне эти местоимения второго лица единственного числа звучат странно и неправильно, и все же, обращаясь к паре в единственном числе, они передают глубокое ощущение грядущего объединения двух в священном союзе. Как по мне, эти стихи предполагают, что свадебный обряд, в котором они участвуют, представляет собой «слияние душ», которое порождает новую единицу, у которой есть только одна «высокоуровневая душа» – как две капли воды, которые сближаются, соприкасаются и затем незаметно сливаются, показывают нам, что порой один плюс один равняется одному.

Я нашел перевод этой арии на французский и итальянский, и в них тоже использовалось tu по отношению к паре, и это, как и в немецком, звучало для меня куда страннее, чем в английском, поскольку tu (в обоих языках) сегодня используется совершенно нормально (в отличие от thou), но всегда адресовано только одному человеку и совершенно никогда паре или какой-либо небольшой группе людей.

Чтобы испытать подобного рода семантическую встряску в современном английском, вам нужно сместиться со второго лица к первому и представить противоположность авторскому «мы» – а именно, пару людей, которые говорят о союзе, который они образуют, «я». Так что я теперь гипотетически продолжу кантату 197, представив, что еще одна завершающая радостная ария поется соединенной парой в самом конце свадебного обряда. Первой ее строкой было бы: Jetzt bin iсh ein strahlendes Paar – «Я теперь прекрасная чета», – и новоиспеченные жена и муж пели бы ее в совершенный унисон с начала и до конца, вместо того чтобы петь две мелодии в типично баховской полифонии, поскольку это неуместно привлекало бы внимание к их отдельным личностям. В этой завершающей арии «я» обозначало бы саму пару, а не кого-либо из ее членов, и эта ария считалась бы предназначенной единому новому голосу пары, а не двум независимым голосам.

Родные души и души родных

Настоящей целью фантазии о Близнецовии было подвергнуть сомнению догмат, в нашем мире обычно неоспоримый, который можно сформулировать как слоган: «Одно тело, одна душа». (Если вам не нравится слово «душа», можете без проблем заменить его на «Я», «личность», «самость» или «очаг сознания».) Хотя эту мысль озвучивают редко, она настолько сама собой разумеется, что кажется большинству людей совершеннейшей тавтологией (если они не отрицают существование души вовсе). Но визит в Близнецовию (или размышления о нем, если поездку организовать не выходит) выставляет эту догму на всеобщее обозрение, и с ней приходится сразиться, а то и распрощаться. Итак, если я смог убедить моих читателей не быть предвзятыми к противоестественной идее о двух телах как возможном общем очаге одной души – то есть о возможности идентифицировать себя с двуловеком вроде Карен или Грега так же легко, как с R2-D2 или C3-PO из «Звездных войн», – Близнецовия поработала на славу.