Я – странная петля

Если вам кажется неясной идея о том, чтобы, не трогая символы, обойтись очень грубой альтернативой восприятия, обдумайте следующие вопросы. Осознает ли туалетный бачок, хотя бы самую малость, уровень воды в самом себе? Осознает ли термостат, сколь угодно тускло, температуру, которую он регулирует? Осознает ли ракета с тепловой системой наведения, ну хоть чуть-чуть, что тепло выделяет преследуемый ею самолет? Осознает ли красный лучик в Эксплораториуме, пусть на ужасно примитивном уровне, что он так радостно и настойчиво убегает именно от людей? Если на эти вопросы вы ответили «нет», представьте, что подобные неосознанные механизмы в голове комара позволяют ему находить кровь и уворачиваться от ладони, выделывая эти трюки без единой мысли.

Комариная самость

Поразмыслив о комариных символах, мы чуть-чуть приблизились к разгадке. Что за мир внутри у комара? То есть как он переживает свое «Я»? Насколько щедро комар одарен ощущением собственной самости? Это слишком смелые вопросы, давайте начнем с чего-нибудь попроще. Есть ли у комара зрительный образ того, как он выглядит? Думаю, на этом этапе вы разделите мой скептицизм. Осведомлен ли комар о том, что у него есть крылья, голова, ноги? С чего бы ему иметь представление о «крыльях» или «голове»? Знает ли он, что у него есть глаза и хоботок? Нелепым кажется одно только это предположение. Разве он может узнать об этом? Давайте лучше поразмыслим о том, что комар знает о своем внутреннем состоянии. Чувствует ли он жар и холод? Усталость и бодрость духа? Легкий аппетит и смертельный голод? Надежду и страх? Простите, но и это, по-моему, переходит все мыслимые границы, когда мы говорим про одного лишь жалкого комарика.

Что ж, как насчет более базовых штук вроде «больно» – «не больно»? Я все еще сомневаюсь. С другой стороны, я легко могу представить, как из комариного глаза уходит сигнал в комариный мозг, отправляя ответные сигналы в крылья и формируя рефлекс, который на человеческом языке звучал бы: «Избегай угрозы слева», или попросту: «Сваливай!» – но эта краткая фраза в исполнении комара, я боюсь, все еще звучит слишком осознанно. Я бы с радостью сравнил внутренний мир комара с таковым у туалетного бачка или термостата, но дальше я бы не пошел. Поведение комара выглядит для меня совершенно понятным, даже если не прибегать к чему-то, что можно назвать «символом». Иными словами, поведение комара в случае опасности, без слов и понятий, может меньше походить на восприятие в нашем, человеческом понимании, и больше на поведение вашей коленки, которая дергается, когда доктор ударяет по ней молоточком. У кого же больше внутренний мир, у комара или у вашей коленки?

Есть ли у комара хотя бы самое смутное представление о том, что он подвижная часть огромного мира? И снова я думаю, что нет, поскольку для этого потребовалось бы хранить в микроскопическом мозгу всевозможные абстрактные символы, отвечающие понятиям «большой», «маленький», «часть», «место», «двигаться» и так далее, не говоря уж о «себе». Для чего комару такая роскошь? Как это поможет ему более эффективно найти кровь или партнера для спаривания? Если бы гипотетическому комару хватило мощности мозга, чтобы разместить в нем такие прихотливые символы, его голова раздулась бы от необходимости таскать гораздо больше нейронов, чем его прямолинейная и просто мыслящая родня, и оттого он стал бы тяжелее и медленнее ее, потеряв все преимущества в погоне за кровью и размножением и проиграв в эволюционной гонке.

Как бы то ни было, а я считаю, что в крошечной и очень эффективной нервной системе комара полностью отсутствуют категории восприятия (и следовательно, символы). Если я не ошибаюсь, это низводит разновидность петли самовосприятия, которая может существовать в мозгу у комара, до чрезвычайно низкого уровня, тем самым присваивая комару ранг очень «мелкодушного человека». Надеюсь, это прозвучит не слишком кощунственно и не слишком безумно, если я предположу, что «душа» у комара примерно того же «размера», что и у красного лучика света, который скачет по стене «Эксплораториума», – скажем, одна десятимиллиардная ханекера (то есть приблизительно одна триллионная человеческой души).

Числовую оценку я, конечно, дал легкомысленно, но о своих субъективных догадках о том, есть ли символы в комарином мозгу, я говорю всерьез. Впрочем, это лишь субъективные догадки, с которыми вы можете не согласиться, хотя спорить о таких тонкостях здесь будет излишне. Суть куда проще и примитивнее: есть какая-то разновидность жизни, к которой применим именно этот уровень сложности и никакой другой. Если с этим суждением вы не согласны, приглашаю вас прокатиться вверх или вниз по шкале интеллектов различных животных, пока вы не поймете, что нужный уровень найден.