Я - Тайига

Я не знаю, кто виноват в хвостатости Норы, но мои собственные тараканы достались мне от матери — покойной Эни Немой. В тот год Разлом был особо активен, и отец лично возглавил рыцарей, чтобы не дать прорвавшимся в наш мир вампирам захватить Сумеречное Королевство. Нашествие остановили с большим трудом и великими потерями, за что наш добрый король пожаловал отцу герцогский титул и отдал ему Печальный Удел в вечное пользование. Но при этом запретил покидать его. Причиной столь сомнительной милости явилась моя мать. Ее отец нашел в разгромленном стане врага. Девушка сидела на цепи в шатре предводителя вампиров. Она была сильно истощена и от испуга не могла говорить, но хвала Святым, ее не успели высушить.

Несчастная участь пленницы и ее благородный вид тронула отца настолько, что через три месяца справили свадьбу. Этот мезальянс вызвал гнев короля, вылившийся на отца в виде почетной ссылки. Новоиспеченного герцога это очень тяготило, поэтому через год после смерти матери он поспешил жениться повторно. В этот раз гораздо удачнее — на графине Элиоре Туанской, состоявшей в дальнем родстве с одним из эльфийских княжеских родов. От этого брака родилась Миона — на редкость противная блондинка с внешностью ангела. С прошлого года она тоже находится в Институте, но думаю, пробудет она здесь недолго. К ней уже выстроилась очередь из самых знатных женихов пяти королевств. Миона хвасталась, что она до сих пор в институте лишь по одной причине — отец не желает прогадать с выбором ей мужа.

Что же касается моей мамы — о ней я всегда слышала мимоходом и лишь от дворни. Эти скудные сведения заключались в следующем. Во-первых, мама обладала дьявольской красотой, которая и свела с ума моего отца. Во-вторых, она так и не заговорила, за что получила прозвище Немая. В-третьих, жизнь ее была недолгой — умерла она, как только родила меня. В четвертых, ее приданым стал сломанный черный меч с огромным алмазом на рукояти. Его вместе с пленницей извлекли из вампирского шатра и несколько раз пытались перековать, но безуспешно. Впоследствии, меч этот отец подарил королю — страстному коллекционеру оружия, отобранного у нечисти, а алмаз отдал своей сестре, когда она приняла сан. О пятом не говорили. Но по внезапному молчанию и косым взглядам при виде меня нетрудно было догадаться — маму считали ведьмой. И меня подозревали в том, что я унаследовала ее богомерзкие способности.

Мне неведомо, какими такими способностями обладала моя родительница, но если я и унаследовала от нее чего — так это браслет и легкую форму сумасшествия. Случилось это, когда мне исполнилось тринадцать лет, вскоре после того, как я стала девушкой. В замке, согласно обычаю, по этому поводу объявили великий праздник. Испачканная простыня неделю трепетала как знамя, собирая всех окрестных мух. А вокруг меня копошились лекари, монахини, нотариусы и писари. Нужно было собрать кучу справок, чтобы по осени отправить меня в Институт благородных девиц. Выйти оттуда я могла лишь в двух случаях: став женой какого-нибудь дворянина или получив предписание на служение либо в какой-нибудь аристократический дом, либо в святую обитель, заверенное печатью самим епископом Иеремийским.

Надо ли объяснять, что акт взросления меня тогда сильно расстроил. В детстве я любила с деревенскими ребятами купаться на озере, собирать грибы и ягоды, гоняться наперегонки на лошадях или играть в Святую Инквизицию, а теперь мне предстояло на неопределенный срок быть замурованной в каменные стены.

В одну из своих последних ночей в отчем доме я увидела вещий сон. Мне приснилась высокая женщина с печальным лицом и такими же зелеными, как у меня глазами. Она стояла абсолютно голая рядом с могилой моей матери, и три луны бросали на ее кожу разноцветные блики. «Я тайига», — прошептала леди, выразительно глядя на меня. Потом она отодвинула камень на одном из столбов ограды, достала оттуда браслет и надела его себе на правую руку. Тело тотчас окутала дымка, а когда она развеялась… Не видела ничего в жизни прекрасней — за спиной ее распахнулись два крыла. Они походили на лебединые, но гораздо больше и темнее. Незнакомка вся светилась, пронизанная трехлунным светом. На меня смотрел ангел! Но самое большое потрясение я испытала, когда она взмахнула крыльями, и я вместе с ней вдруг устремилась ввысь…

Меня так впечатлила реалистичность того сна, что утром первым делом отправилась на кладбище. И почти не удивилась, когда в том же самом месте обнаружила браслет. Будучи дочерью герцога, я неплохо разбиралась в драгоценностях, но ничего подобного никогда прежде не встречала. Черные змейки, причудливо переплетенные между собой, казались живыми. Сон не обманул и в другом. В следующую ночь я впервые опробовала браслет… Могу сказать одно — в реальности получаешь несравненно больше удовольствие от полета, чем во сне. И я поняла, что не могу больше жить без этого.