Я – Тайига

– Ты серьезно?! Я победил Вэла, справлюсь и с его ублюдком. Твои артефакты мне не помеха. Тем более, меч ты не успел починить. Эти трофеи должны покоиться в моем Доме, как символ моей власти над Тенями. Поэтому давай не будем тянуть время. Ты проводишь ритуал, а я дарю тебе быструю смерть. Поверь, это очень щедрое предложение. Можешь спросить у призрака своего отца. Вот только в мою дочь вселишь душу Норы. Ты вроде как привязан к ней? Обещаю – в теле Лиры она не будет ни в чем нуждаться.

Нора рванулась и тотчас захрипела, рухнула на пол и задергалась. Анри бросился к ней и поднял. Легко, несмотря на довольно массивное тело волчицы.

– Все будет хорошо, – прошептал брат, освобождая от цепей и осторожно укладывая истерзанное тело рядом с моим. – Когда-нибудь, в другом более счастливом нашем воплощении, наши души обязательно встретятся. А пока – просто живи. Мне будет легче умирать, зная, что с тобой все в порядке.

Он говорил, а его клинок вычерчивал на грудной клетке знак, похожий на паутину. По шерстистой щеке волчицы скатилась слеза, и Анри осторожно стер ее.

– Прости. Если бы у меня был хоть один шанс… Если бы клинок был целым, я бы сразился за нас. Но…

– Хватит сопли распускать, Анри, – раздраженно прикрикнула принцесса. – Время! Или твоя сучка проклянет тебя в мучениях, которые тебе и не снились…

Анри закусил губу и занес над головой Меч. Клинок полыхнул, а трещина проступила черным разломом. Змейки сползли с запястья брата и заструились по лезвию, впаивая себя в трещину, сращивая собой металл. Лишь чуть-чуть их не хватило – кончик лезвия продолжал щербиться, нарушая безупречность клинка.

И клинок рванул в сердце Норы. А я прыгнула ему навстречу.

13. Святая Лира

Мир рассыпался на острые осколки. Они вгрызались в меня, разрывая в клочья. Звуки, запахи, цвета – всего стало ошеломляюще много, но это отказывалось собираться в целое и вертелось вокруг ураганом. Меня бы стошнило, если бы было чем. Я бы закричала, но отсутствие рта не позволяло этого сделать. Мое тело сотрясала бы агония, вот только оно отсутствовало. Каждый клочок души являл собой сосредоточение боли утраты, и эта боль усиливалась многократно, взаимно отражаясь от всех моих миллиардов Я. Между тем вихрь стал яростнее, а когда сбил все части меня в плотный стержень, рухнул вниз, вонзаясь во что-то холодное и плотное.

– Не бойся, – прошептал чей-то голос.

Нет, даже не прошептал. Я просто поняла, что мне хотели сказать. Что и говорить, предупреждение прозвучало вовремя. Было страшно, как в гробу. Хотя о чем я? В гробу я и находилась. Я видела каменно-неподвижные кости в коконе мышц, непривычно тихие и холодные каналы кровяных рек, равнодушно молчаливое сердце… Я растеклась по каждой клеточке тела, пытаясь вновь разжечь в них огонь, но у меня не получилось. Возможно, причиной этому была моя разорванная сущность.

– Ты нетерпелива. Всему свое время.

И опять я не столько услышала, сколько почувствовала усмешку – снисходительную и добрую. А потом в меня ворвались звуки боя: звон клинков, волчий рык, злые женские вскрики, удары хлыстов. Рядом шел нешуточный бой, но я не могла увидеть его.

– И это не проблема.

Перед моим внутренним взором возникло зеркало. То самое, в котором венчались Нэлиус и Миона. В нем я увидела зал и сражающихся людей и нелюдей. Народу значительно прибавилось с того момента, как я бросилась под меч. Мимолетное воспоминание отозвалось болью, но происходящее быстро вытеснило это из головы.

Клинок Анри зло полыхал, нанося удары по Мракусу. Даже моему неискушенному взгляду было ясно: брат значительно превосходил своего противника и в умении, и в ловкости. Вампир пытался брать силой, вот только попасть по верткому парню ему все никак не удавалось. Возможно, причиной была величина меча Мракуса. Выглядел он довольно неуклюже. А может, дело заключалось в магии Анри – раз за разом он за мгновение исчезал с того места, куда обрушивался тяжелый клинок. Хотя у Мракуса магия тоже присутствовала. Вездесущий Меч Теней пока не причинял особого вреда, отскакивая от красноватой дымки, окутывавшей вампира. Однако она неохотно, но истончалась, и на лице брата все отчетливее проступала мрачная удовлетворенность.

У остальных членов нашей команды все складывалась далеко не так удачно. Миона непонятно как забилась в нишу между стеной и саркофагом, на мой взгляд, значительно более узкую, чем сама Миона. Нэлиус вместе с Рыжим и Хлыщом, сражался с тремя жуткими порождениями Мрака – наполовину гигантскими жабами, наполовину людьми. Здесь шла рукопашная, очень напоминавшая уличную драку. Мелькали кастеты, сверкали кинжалы, слышалось сопение и смачные звуки ударов. Благородный лорд в этой свалке чувствовал себя не в своей тарелке. Он отбил несколько ударов своего низкорослого противника и даже выбил из рук клинок, но проглядел кастет, который обрушился ему между ног. Нэлиус согнулся, а затем и вовсе рухнул на пол от мощного удара по голове.