Я – Тайига

– Заткнись, Нэл, если не хочешь, чтобы я заткнул тебя, – приструнил его Анри под смешки Рыжего и Хлыща. – Ты ведешь себя недостойно… моей будущей супруги.

– А я? Что будет со мной? – жалобно вопросила Миона.

– Утром проснешься и не вспомнишь ничего из сегодняшнего кошмара, – с нарочито грустным вздохом поведал Анри. – Вот только один нюанс, Миона – выходить тебе замуж больше никак нельзя. И любовные интриги заводить тоже. Этот ритуал, что вы с Нэлусом прошли – весьма специфичный. Власть ты получишь, коли именно этого вы с Нэлиусом пожелали. Но есть оборотная сторона. Отныне любая измена с твоей стороны или со стороны твоего мужа чревата самыми серьезными последствиями. Вплоть до смертельного исхода. И даже смерть не избавит вас от вынужденной верности друг другу. Увы, но лишь немногие считают Лунный брак наивысшим счастьем. Для большинства он становится изощренным в своей жестокости проклятьем. Поэтому и желающих заключить его не так и много, несмотря на большой пряник в виде исполнения желания.

Анри запнулся, и я, заинтригованная, выглянула из гроба. Он заговорил, но гораздо тише, словно ведя разговор сам с собой. И все внимали ему так, словно от слов его зависела судьба всего мира. А может, и не одного.

– Мракус в свое время свершил подобный обряд. Он мечтал править империей, стать Повелителем Д’емонов. И Тайига – великий предсказатель – сказал, что такое случится с одним из его потомков. И даже помог определиться с будущей женой, указав на Инигду из Дома Сирен. Как же Мракус взъярился, когда узнал об измене моей матери! Он убил моего отца Вала и перебил почти всех Теней. Уверен, в исчезновении Тайиги он тоже виновен. Возможно, он хотел заставить Лунного Зверя расторгнуть брак. Хотя, судя по тому, что он до сих пор холост – ему это так и не удалось… Да Мракус будет не просто рад обретению дочери, он пылинки с нее сдувать станет! И с ее супруга тоже. Поэтому, Миона, я бы очень рекомендовал тебе не упрямиться. Быть графиней у Д’емонов не в пример почетнее, чем слыть королевой или эльфийской княгиней в вашем провинциальном мирке. У тебя в распоряжении будут десятки подобных миров. Так что выбор очевиден. Не находишь?

Она опасливо подошла к гробу. Бросив на меня мимолетный взгляд, она уставилась на свое будущее тело, как старая дева на дохлую мышь.

– Какая она тощая и длинная, – брезгливо сморщила Миона носик.

– Откормишь, – буркнул Нэлиус и сдвинул нас с гробом, освобождая место еще под одно тело. – Все, хватит медлить. Приступим к ритуалу.

Он хотел подойти к своей супруге, но та вновь метнулась к Анри.

– Только пусть это будешь ты, – прошептала она. – Пожалуйста!

– Я твой муж, демоны тебя возьми! – рявкнул взбешенный канцлер. – Ты должна мне доверять.

– Ты должен сначала это заслужить, – моментально отозвался Анри, мягко обнимая Миону. – Хорошо, это сделаю я. Обещаю, тебе не будет больно. Но для этого нужно начертить на твоей груди знак Милосердия. Исключительно для того, чтобы твоя душа не испытала сильного потрясения в момент умирания старого тела.

Миона позволила отвести себя к столу, а потом улеглась на стол. Ее рука принялась медленно сдвигать ткань лифа вниз. Мужчины терпеливо ждали. Анри даже тактично отвернулся, усиленно разглядывая Меч Теней. Когда показались краешки розовых кружков, Миона застыла.

– Без пяти минут полночь, – невыразительно заметил Хлыщ, внимательно рассматривая потолок, в то время как его товарищ тщательно изучал носки своих сапог.

– Лучше эльфийской княгиней, – решила Миона и, вернув ткань на место, проворно соскочила со стола.

– Дура! – взревел канцлер, разрывая платье на жене.

И в этот трагический момент раздался голос, который я меньше всего ожидала здесь услышать.

– А у вас здесь весело, – заметила улыбающаяся принцесса, возникая в темном арочном проеме.

Хлыщ и Рыжий выхватили свои хлысты и бросились к ней, но что-то стремительное метнулось им навстречу. Я не успела разглядеть, что произошло. Мгновение – и они застыли статуями. Рядом с ними стоял полуэльф Вионот. Он искривил ярко-красные губы в презрительной ухмылке и провел длинными белыми пальцами по своему лицу. Скулы раздвинулись и стали резче, нос загнулся хищным крючком, а тонкие выщипанные брови обрели кустистость. Но главное, еще недавно голубые глаза залила чернота, в недрах которой горели багряные угольки.

– Сюрприз, – протянул незнакомец, глядя на побледневшего Анри.

Чуть покачивая бедрами, следом в зал вплыла принцесса Ригона. Да не одна. Она тянула за собой чуть живую волчицу. Ее тело опутывала серебряная цепь, и там, где она касалась тела, алели страшные язвы.

– Вот мы все и в сборе, – весело заметила принцесса и обернулась к жуткому незнакомцу. – Я ведь обещала вам, господин Мракус, что ловушка сработает.

– Можешь просить у меня все, что хочешь, Ритти. Но позже, – отозвался Мракус, не спуская глаз с Анри.

Брат сжал рукоять так крепко, что кровь брызнула из ладони. Клинок запылал, демонстрируя всем свою ущербность. Это вызвала у Мракуса сухой, лающий смех: