Я – Тайига

– Кстати, ты в курсе, что в расчете эффекта первого порядка у тебя ошибка? Остальные формулы пока не проверял. Но и смысла не вижу – в самом начале заведомо неверно рассчитан угол отражения сущностей. Очень большой шанс, что не Миона, а кто-то из присутствующих здесь отправился с тобой сочетаться браком, который не расторгнет даже смерть. Но мы ведь этого не хотим, верно?

Рыжий и Хлыщ ухмыльнулись, а Нэлиус нервно дернулся.

– Итак, подытожим, – продолжил брат. – В ритуале переноса ты дилетант, противостоять мне ты не можешь, а вот я без тебя преотлично справлюсь. Так что выбора у тебя нет. Или тебя задушат змейки, или ты даешь мне вассальскую клятву. Итак, твой выбор?

– Зачем тебе моя клятва? – прохрипел Нэлиус.

– О, какой интересный вопрос, – засмеялся Анри, переглядываясь со своими спутниками. – Понимаешь, дружище, в мире Д’емонов, куда ты рвешься всеми правдами и неправдами, существует очень жесткая иерархия. Если ты не принадлежишь какому-либо Дому, то становишься пищей для всех остальных. Кто-то будет охотиться за твоей кровью, кто-то – за мозгами, а кого-то привлечет твоя мученическая смерть, совершенная по определенному ритуалу… Дом – эта опора и защита, но предоставляется она лишь тем, кто душой и телом становится частью этого Дома. И посягнуть на одного представителя этого Дома означает посягнуть на каждого. Один за всех и все за одного. Мысль понятна?

– Не очень, – процедил канцлер.

– Тогда совсем упрощу. Присягнув мне, ты станешь как бы частью меня. А значит, Мракус, когда ты женишься, не сможет шикнуть не только на тебя, но и на меня, как твоего господина. Кстати, в качестве маленького бонуса – обещаю забыть, что ты пытался убить меня. Причем дважды. Ну, так как тебе мое предложение?

Я была против. Если бы я могла передать Анри, что душа Лиры жива, что она во мне, что я категорически против этого переселения… Но как? Ничего путного не приходило в мою перепуганную голову. Оставалось только зашипеть.

Когда Нэлиус неохотно кивнул, Анри подошел к гробу. Не обратив на мои предостережения никакого внимания, он потянулся к рукояти меча. И тогда я метнулась к его руке, впилась всеми своими зубами и когтями и отчаянно замолотила задними лапами.

– Ну, пакостница, достала! – взвился Анри.

Затем последовал щелчок. Между ушей все похолодело, и онемение быстро охватило все мое тело. Я лишь яростно вращала глазами, когда меня аккуратно отодрали от кровоточащей конечности и переложили к изголовью.

– Ты сама вынудила меня, – строго заметил предатель и сочувственно добавил. – И не переживай ты так, заклятье временное.

Собственно, по причине обездвиживания я сам ритуал присяги на верность не видела. Но догадаться о происходящем было несложно. Стук об пол явно означал брякнувшегося на колени Нэлиуса. И судя по его ругани сквозь зубы, не по своей воле.

– Парни, вы тоже присоединяйтесь, – весело предложил Анри. – У меня нет времени работать с каждым индивидуально. Заодно подскажите нашему жениху слова. А ты, Нэлиус, не вздумай переврать ни слова, ни интонации. Если не хочешь отправить свою душу на задворки мироздания.

А потом помещение заполнила незнакомая речь. От каждого рубленного слова факелы отчаянно трещали и мигали, тени на стенах отплясывали невообразимо дикий танец, а в зале запахло серой так, что глаза защипало. Нэлиус сначала глухо и через силу повторял за Рыжим и Хлыщом слова присяги, но потом его голос обрел уверенность. Канцлер все реже ждал подсказок, неведомо как зная, что следует произнести дальше. Закончили они заклинание в один голос, громко выкрикнув напоследок: «Йа тайига, йа тайига, йа тайига!»

В зале заметно потеплело, из-под пола послышался низкий гул, и он завибрировал. Миона завизжала, когда на нее с потолка посыпались мелкие камушки. Знак на мертвом плече полыхнул так, что шерсть на моей хребтине заискрила. В нос ударил противный запах паленой шерсти. Я испугалась: моя несчастная шкурка не могла быть источником столь густого запаха. Или могла? С трудом оттолкнувшись от подушки, где покоились голова Лиры и мое тело, я перекатилась к стенке гроба, туша намечающийся пожар весом своего тела. Я пережила крайне неприятные мгновения, но в них был один неоспоримый плюс – ко мне очень медленно стала возвращаться способность двигаться. Чем я и воспользовалась. Не сразу, но все же удалось ухватиться за край гроба и выглянуть наружу.

– Ну вот и все. Можете встать, парни. Теперь вы – это я, а я – вы. Наши судьбы неделимы… В смысле куда я, туда и вы, – удовлетворенно хмыкнул Анри, убирая раскаленный меч с головы Рыжего.

У того, как и у двух других новобранцев на темечке отчетливо отпечаталось тавро переплетенных между собой змеек. Троица поднялась, обивая руками тлеющие волосы, а мой неблагодарный брат приблизился к Мионе. Та спешно вновь отправилась в глубокий обморок. Вот только теперь она стала занимать значительно больше места, затронув и часть столь тщательно выписываемого Нэлиусом узора. Щедро распушив свои юбки, она напоминала гигантский белый пион.

Анри присел рядом с ее декольте и деликатно кашлянул: