Я – Тайига

– Я из рода Онториэлов из Мира Эльдара, – горделиво улыбнулась принцесса. – Наш род известен среди эльфов всех миров.

– Знаменитый род, – скривив в улыбке тонкие губы, согласился вампир. – А почему ты здесь, а не там?

– По молодости влюбилась в теневого графа, – пожала плечами ведьма. – И он взял меня с собой в мир Демонов. А потом его убили в том последнем сражении, когда нашего герцога Вала вы взяли в плен.

– Нашего, – с улыбкой повторил Мракус.

Принцесса побледнела.

– Я.. я не то хотела сказать…

– Но сказала, – обманчиво мягко заметил Мракус. – И, дай-ка вспомнить… Это ведь ты устраивала свидания моей жены с Валом. Помогала им крутить шашни за моей спиной. Наверное, хихикали надо мной все вместе.

– Мой господин, время, – опять напомнил жабообразный.

– Ах да, – вспомнил Мракус и щелкнул пальцем.

И принцесса вознеслась над полом, раскинув в стороны руки.

– Господин мой, – взвыла она. – Вы обещали…

– Исполнить желание? Я помню, – флегматично заметил Мракус. – И исполню, когда придет время.

Ригона еще что-то хотела сказать, но ее губы срослись и побледнели, сливаясь с мертвенно бледной кожей.

Под взглядом Мракуса по полу пробежались язычки пламени, рисуя на залитом кровью полу чернильную звезду, заключенную в круг. От демонического узора к Ригоне потянулись тонкие нити, пронзая насквозь. Она задергалась, а зеркало начало покрываться красной пеленой.

– Знаешь, почему эльфы ненавидят Д’емонов? – благодушие вампира пугало больше его ярости. – Потому что Д’емоны их очень любят. Лучше крови не найдешь, когда нужно провести сложное колдовство или погурманить. К сожалению, просто высушить эльфа – это непозволительное пока расточительство для меня. Особенно, если эльф или эльфийка княжьих кровей. Ты в курсе, что ваша кровь близка по составу к Драконьей? А Драконы – великие умельцы пересекать границы миров. Я влил в этот Курган кровь Олди и ее брата Вионота. Но мне не хватает еще немного, чтобы завершить задуманное. Мне не хватает тебя, Ритти.

Чем сильнее наливалось красным зеркало, там отчаянней извивалась Ригона. Ее глаза покраснели, а на висках и шее вздулись вены.

– Ну, а теперь вернемся к твоему желанию. Попробую угадать. Ты, верно, хочешь, чтобы боль исчезла? – ласково заметил Мракус. – Я ведь прав?

Ведьма быстро-быстро закивала головой.

– Точно? – издевался Мракус. – У тебя ведь только одно желание, Ритти… Тебя ведь твои любовники так называли? Ритти. Звучит очень по-домашнему. Ох, прости, отвлекся. Так что у нас с желанием? Все-таки боль убрать?

Она закивала, а по щекам заструились кровавые слезы. Между тем в недрах зеркала уже клубились багровые облака.

– Да будет так. По сути, она особой роли не играет. Важнее твой страх и твоя кровь. А еще место, где мы стоим… Ты бывала когда-нибудь в моих землях? Ну, конечно, бывала. Это же ты выкрала ублюдка моей жены из колыбели. Хотя в спешке ты могла и не разглядеть местность. Так я скажу тебе. Удивительно, но Королевский Курган как две капли воды похож на холм, где стоит мой замок. Я не знаю, какой гений строил эту Часовню, но она очень напоминает мне о доме. А значит, Ритти, у этих двух мест есть своя, глубинная связь. И мы ее сейчас вскроем, чтобы прорубить надежный проход, который больше не будет зависеть ни от каких затмений…

Пол содрогнулся, и по нему побежали трещины.

– Время, господин, – опять напомнил один из жабообразных.

– Ах, это время! Скоро оно уже не будет мне помехой. Прощай, Ритти. Было забавно познакомиться с тобой поближе.

И Мракус всадил в грудь принцессы свой меч, обрушивая потоки крови на узор. Зеркальная поверхность вздулась пузырем, выныривая из кровавых облаков. Внутри его я увидела холм, а на нем мрачный Замок с острыми как пики башнями. Вокруг простиралась выжженная земля с мертвым лесом крестов. Между ними бродили испускающее призрачное сияние звероподобные существа.

– Мой дом, – с гордостью произнес Мракус. – Окрестности, правда, пришли в запустение, пока я отсутствовал. Ну да скоро все наладится. Сейчас еще немного крови, чтобы истончить межмировые стенки… Кто у нас следующий на жертву? Ты, ублюдок? Или уступишь место своей шерстяной даме? Думаю, мы подберем для моей дочери другую душу. Не столь строптивую.

Анри подпрыгнул, словно все это время только и ждал этих слов. Резким рывком он выдернул Меч Теней из каменной плиты, но бросился не к Мракусу, а со всей силы метнул клинок в зеркало. Раздался оглушительный треск. Пузырь лопнул, превращаясь в рой из уменьшенных копий Меча. И все они устремились к вампиру, превращая того в подушечку для игл. Мракус обвел присутствующих недоуменным взглядом и рухнул на свой узор, заливая его черной кровью.

А потом весь мир затрещал и обрушился на нас.

Сквозь клубы пыли пробивался рассвет. Снизу доносился тихий гул, который вскоре перерос в песнопение, тягучее и липкое как сосновая смола. Оно нарастало, приближаясь.

Я находилась на дне гигантской воронки, усыпанной черными обломками. Из всей Часовни каким-то чудом уцелели лишь стол с гробом и каменный саркофаг. Я обрадовалась, услышав под собой шевеления.

– Ты как?