Я – Тайига

И тут Нора со Стотским вышли в коридор. Подруга казалась неуместно роскошной в этом царстве боли и отчаяния. Светлое платье воздушным облаком обволакивало ее фигурку и делало похожей на фею из сказок. Невменяемую фею, потому что на бледном лице лихорадочно блестели ввалившиеся глаза, на щеках алел яркий румянец, губы были искусаны в кровь, а рука нервно тискала кружевной платочек. Поручик плотно прижимал к себе локоток подруги. Гораздо плотнее, чем позволяли приличия. Но Нора не замечала этого.

– Теперь я, значит, Пит. А еще недавно был Стотским, – проворчал поручик и остановился.

Он выпустил из плена рук девушку и звякнул связкой ключей. Но дверь, которую Стотский вознамерился открыть, вела вовсе не к Анри. Забыв от обидах, я поделилась этой информацией с Рианом, и тот согласился, что это весьма подозрительно.

– И так всегда, – продолжал бурчать поручик, примеривая к дверному замку то один ключ, то другой. – Когда нужен, Пит, Питюша, пупсеночек…

– Пупсеночек, – несколько напряженно хохотнул Риан.

– Натворите глупостей, а мне потом расхлебывай. Думаешь, легко было у графа Нэлиуса разрешение на свидание пробить? А с началом караула договориться, чтобы твоего любовника в камеру получше перевели?

– Анри мне не любовник, – возразила Нора поручику.

– Рассказывай! – расхохотался поручик. – Уж мне можно лапшу не вешать.

– Да он сам в этом деле мастер, – возмутилась я. – И Анри никуда не переводили. Врет он все.

– Это уже неважно, – отозвался Риан. – Готовься активизировать змеек. Превращаться в Тайигу будем. Эх, жаль я так и не нашел, где запасной выход. Прорываться тяжело будет. Лишь бы Анри был в состоянии держаться на ногах.

– Он не в состоянии, – вздохнула я. – Но я знаю, где потайной лаз в город.

Замок, наконец, поддался, и Стотский распахнул дверь.

– Прошу, мадемуазель, – несколько издевательски проговорил он.

– Но где Анри? – голос подруги дрогнул.

Стотский не ответил. Он резко толкнул девушку в комнату, и мы с Рианом нырнули следом.

Низкий, в паутине, потолок, покрытые плесенью стены, прелая солома на полу – камера выглядела удручающе. Но в отличие от других, что я успела увидеть во время путешествия с Чернотой, здесь хотя бы был топчан: узкий, с местами порванным тюфяком.

– Сначала отработай, красавица, – забормотал Стотский, закрывая за собой дверь, – а потом уже и спасением займемся. Если мне понравится.

– Лира, пора, – приказал Риан.

Но я уже и без его подсказки оживляла змеек.

Яркая вспышка света, оглушающая боль, треск разрываемых мышечных тканей. Мир вывернулся наизнанку, став меньше и ярче. Нас оглушило богатство звуков и запахов. Мы коротко рыкнули и недовольно уставились на перекошенное от ужаса лицо Стотского. Маленькое и мерзкое. Так и просящееся в пасть. Мы вобрали в себя кислый запах страха и с отвращением выдохнули его обратно. Мощные лапы чиркнули о каменный пол – там остались глубокие борозды. Взмахнули крыльями – и по камере пронесся ветер, раздувая волосы седеющего на глазах поручика.

Я перевела наш взгляд на полную решимости подругу, и сформировала в ее голове картинку: коридор и дверь по соседству с этой, а за ней – лежащий на соломенной трухе Анри. А потом, поддавшись порыву, набросала и другую камеру с девочкой-ведьмой. Глаза подруги расширились так же, как недавно у солдата с факелом, а потом она медленно кивнула. Хриплым от волнения голосом Нора обернулась к Стотскому:

– Ключи, поручик. И знаете, вы – редкостная скотина.

– А посему, так тому и быть, – буркнул Риан.

И тут я впервые увидела, как он колдует. Яркая вспышка ослепила, тюремные своды загудели от раскатов грома, а по камере закрутился смерч. На мгновение Стотский скрылся внутри серой воронки, а когда она опала, в наступившей оглушающей тишине пред нами предстал маленький ослик.

– Иа-а, – потерянно пожаловался он.

– Анри! – Нора первая опомнилась и бросилась в коридор.

8. Операция по спасению продолжается

Этот поход долго мне будет вспоминаться. Под ногами чавкало, над головой нехорошо шуршало, позади раздавались подозрительные шорохи. С каждым шагом лаз становился все ненадежней. Сваи прогнили настолько, что, казалось, толкни их чуть сильнее – и они осыплются трухой. Я то и дело поглядывала на потолок, местами опасно провисший. Без опор он обязательно рухнет и погребет нас под собою. А еще казалось, что побег уже обнаружен и нас догоняют. Все время чудился топот за спиной. Этого я боялась больше всего. Мало хорошего быть раздавленным в лепешку, но я уже умирала, мне не привыкать. А вот если догонят? Мы даже не сможем развернуться, чтобы дать отпор. Нас спокойно выволокут назад за хвост, и мы ничего не сможем сделать. Унизительное зрелище настолько живо представлялось, что хотелось ускорить шаг. И я бы ускорила, но Риан не позволял.