Я – Тайига

Тщедушный священник шел первым. Изредка он бил в колотушку, а ритуальный трилистник на его груди мерно раскачивался в такт. По бокам не менее степенным шагом двигались двое магов. Как и на священнике, на них были темные плащи, а лица скрывали глубокие капюшоны. Судя по голубым мантиям, выглядывавшим из-под плащей, они были все лишь практикантами-старшекурсниками, но, к сожалению, уже заслужившими право не только носить униформу, но и пользоваться посохами. А это было по-настоящему грозное оружие. Пару раз в детстве меня брали на магические турниры. И я видела, на что способны деревянные узловатые палки с набалдашниками в виде драконьих голов. Замыкали отряд трое рыцарей из Ордена Иеремия. Будучи институткой, я, как и другие девушки, восхищалась этими доблестными воинами. Но сейчас их начищенные до зеркального блеска шлемы, развевающиеся на ветру расшитые священными трилистниками белые плащи и мощные двуручные мечи внушали только страх и острое отвращение: от них за версту отвратительно разило чесночной колбасой и святым пивом.

– Мамочка, – выдохнула я, борясь с тошнотой.

– Все будет хорошо, – устало сообщил Риан.

В ответ я опасливо скосила наши глаза на овраг. На счет девчонок я ни капли не сомневалась. Им хватит ума притаиться. А вот Стотский… Стотский был ослом, хоть и смышленым.

Между тем компания сгрудилась рядом с тем местом, где недавно поднимались мы. Священник очень аккуратно положил колотушку на пенек. Туда же слегка пошатывающиеся маги прислонили свои посохи, и очень сильно пошатывающиеся рыцари – мечи. После чего группа дружно выстроилась вдоль края оврага и замерла. Стих и ветер, словно впечатленный тем, что увидел. Глядя на их спины, я занервничала еще сильнее. Каждая из них прямо лучилась чувством достоинства и уверенностью в собственных силах.

– Что они делают? – шепотом спросила я.

Конечно, можно было говорить и в полный голос – все равно мыслеречь, кроме Риана, никто бы не услышал, но мне было так страшно, аж дух захватывало!

– Расстреляем же, братия, эту овражную клоаку. И пусть нечисть кипит и плавится от нашего праведного гнева. Итак, братия, на счет три, – важно скомандовал священник. – Раз!

Риан коротко хохотнул, несколько запоздало отвечая мне:

– Парни решили совместить приятное с полезным…

– Два!

– …И я очень надеюсь, в этот раз девчонки выбрали другой путь.

– Три…

Девочки, может, и да, а вот Стотский нет. Бравые защитники отпрянули назад, когда над оврагом показалась ослиная морда и укоризненно заревела. Дозор ответил дружным воплем. Они бросились разбирать свое оружие, но очень сумбурно и путаясь друг у друга под ногами. Пока они отчаянно ругались, потирали отшибленные лбы и подпрыгивали на отдавленных ногах, осел успел выбраться на ровную поверхность и снова заревел. Теперь тональность его голоса изменилась: осуждение сменилось нетерпением. В несмолкаемом «уа-уа–а» отчетливо слышалось: «Давайте быстрее за мной, пока преступники не сбежали». А потом он потрусил вдоль кромки оврага в нашу сторону, то и дело призывно оглядываясь на дозор.

– Мамочка, – снова прошептала я.

У меня просто не было других слов!

Стотский почти добежал до нас, когда Риан заставил нас высунуться из-за укрытия и оскалиться. Осел коротко всхрапнул, рухнул на задние ноги, но быстро оправился, резво развернулся и галопом бросился назад к дозору. «Караул! Спасите!» – ревел Стотский так пронзительно, что округа ответила ему встревоженным лаем, ржанием, мычанием, кудахтаньем. И лишь стражи оказались глухи к мольбам.

– Именем Святой Троицы приказываю, изыди! – торжественно провозгласил священник.

Он выставил на осла трилистник, и на серебряных гранях тотчас заиграла лунная радужка. Маги дружно затрясли своими посохами, а рыцари с лязганьем обнажили свои мечи и с угрожающей неторопливостью двинулись на Стотского. Это заставило четвероногого болвана остановиться и очередной раз круто поменять свои жизненные ориентиры. Он вновь бросился к нам, явно рассчитывая на нашу помощь, но встретившись с нашим взглядом, снова осел на попу. Справившись с очередным замешательством, Стотский изрыгнул из себя полный отчаяния рык и сиганул обратно в овраг.

Доблестные защитники добра были удовлетворены. Радостно хихикая и оживленно обсуждая недавнее сражение, они принялись разбирать сброшенные плащи. И я уже мысленно с облегчением вздохнула, как громкий стон заставил Дозор замереть, а нас подпрыгнуть от неожиданности.

– Вот черт, совсем забыл контролировать Анри, – выругался Риан.

– Мамочка, – обреченно ответила я.

Парень очнулся, а вместе с ним пробудилась и боль, терзающая его тело.

– Что ж, значит, пришло время размять косточки, – нарочито бодро заметил Риан. – Лира, а давай-ка в пятки. А то ты меня своей мамочкой совсем застращала. Я ее уже больше Черноты боюсь.

– Чтобы ты глупостей всяких натворил? Никогда, – решительно заявила я.