Я – Тайига

Страх вдруг исчез. Наоборот, мной овладел кураж. Я еще плотнее прижалась к земле и заелозила попой, готовясь к броску. По моим расчетам, разделявшее нас расстояние мы должны были преодолеть в три скачка. И это должны были быть очень быстрые скачки, чтобы по нам не успели чем-нибудь жахнуть.

– Исчадие Преисподней, именами Сеятеля, Жнеца и Контролера приказываю, застынь! – противным фальцетом завизжал священник.

Навершия посохов магов начали раскаляться, мечи изготовились к бою, а наши ноги вдруг налились свинцом. Не успеем – отчетливо поняла я. Но эта мысль лишь разозлила. Ну не могу я, Тайига, так просто погибнуть от этого сборища пьяных фанатиков. Не могу и все. Я умру от стыда, если подобное случится со мной и Рианом.

– Брысь в пятки, я сказал, – рыкнул на меня Риан.

– Не смей мне приказывать! – в ответ рявкнула разозленная я.

Мне вдруг вспомнились некоторые проделки Черноты. И подумала: «Почему бы и нет?». Каленой стрелой вылетела я из тела Тайиги. Переход от теплой плоти в холодное безжизнье было неприятно, если не сказать больше. Но я постаралась не акцентировать внимание на этом. Моей мишенью стали маги. Их готовые извергнуть драконье пламя посохи представляли сейчас наибольшую опасность. Я посчитала хорошим знаком, что парни стояли рядышком. Как там Чернота говорила? У каждого есть свой пунктик. Вот мы сейчас по их пунктикам и пробежимся.

– Небесный огонь сойди, сойди, сойди…

Под это слаженное бормотание посохи преображались на глазах. Их навершия все сильнее становились похожими на драконьи морды. Пока только шипящих и брызгающих огненными искрами, но уже с раздувшимися гортанями от зреющих внутри огненных шаров.

Я окинула оценивающим взглядом тех, кто вознамерился бросить Тайиге магический вызов. Оба – не намного старше меня. Один ушастый, с детским лицом и пухлыми розовыми щечками, а второй – низкорослый крепыш со всклокоченной рыжей шевелюрой. Легко коснулась их разума: забавно, но боялись они одного и того же. Я мысленно мстительно ухмыльнулась.

Священник прервал свои экзорцистические вопли и обернулся к парням:

– Чего медлите? Саботаж тут устроить удумали? На нечисть работаете? Да я вас в застенках сгною! На костре сожгу! А ну начали стрелять, лоботрясы!

Но вот увидели и услышали парни совсем другое. На них брызгал слюной и бешено вращал глазами не щуплый и лысый священник, а внушительного вида ученый муж с окладистой черной бородой и алой квадратной шапочкой с золотой кисточкой:

– Чего мнетесь? Силой Братства воспользоваться удумали? Без дозволения Совета?! Да я вас из Школы вышвырну! Магии лишу! А ну сдать казенный реквизит, лоботрясы!

Парни переглянулись и, дружно заорав, бросились наутек. Атака сбилась. Священник проклинал и требовал вернуться, но от этого бедолаги лишь ускорились. Мгновение, и они исчезли в черноте проулка, на ходу побросав посохи и скинув мантии, оставшись лишь в сорочках и портках.

Мне бы радоваться этой маленькой победе, но, растратив все силы, я беспомощным облачком заколыхалась над землей. Слишком поздно я поняла, почему призраки никогда не выходили наружу из своих домов. Легкий ветерок для кошки (и даже мышки), сейчас обратился для меня в адскую муку, злую и колюче-холодную. Он рвал меня на части, заставляя выть от страха и корчиться от боли. Держалась я исключительно из-за упрямства: прежде чем исчезнуть навсегда, мне хотелось убедиться, что Риан, Анри и девочки выпутаются из этой передряги, и моя жертва окажется не напрасной.

Между тем рыцари с лязганьем захлопнули забрала и бросились сквозь меня на Тайигу. От этого меня перевернуло в воздухе, и я увидела перед собой три луны. Они подмигнули мне и сошлись, превратившись в зеркальный круг – точно такой же, как мне привиделось во сне. Меня рвануло в разные стороны еще сильнее. Тонкие нити, делающие меня единым целым, натянулись до предела. Я бросила последний взгляд на напарника: он смерчем крутился вокруг рыцарей.

– Прощай, Риан, – прошептала я. – Всей душой желаю тебе победы.

На мгновение мне показалось, что я увидела глаза Тайиги: янтарные, пылающие яростью. А потом все потемнело. Зверь исчез из вида, чтобы ворваться в меня, обволакивая живой плотью, напитывая меня божественно приятным теплом…

– Никогда больше не делай так, – рыкнул Риан.