Я тебя куплю

Все, абсолютно все заиграло другими красками. Не ради бизнеса он от Глеба избавиться хочет. Из ревности. Он не просто привязан к Адель. Он все еще любит ее. Права была мама. Он зверь. Одержимый. Только не мной. А этой дрянью! И она не просто так предвзято к его девушкам относится. Они же у нее не телохранителя уводят, а возлюбленного.

Господи, думать об этом противно!

Судорожно вздыхая, закатываю глаза и взвываю. Какой-то нелепый бред.

«Нет у меня ни детей, ни беременных бывших…»

Тогда у него был шанс рассказать. Он не сделал это лишь по одной веской причине — ничто не в прошлом, не утихли гормоны, не перебесился. Жаждет эту стерву!

«— Похоже, у нее была скучная личная жизнь до знакомства с Глебом, раз она вцепилась в него.

— Нас это не касается…»

Меня не касается, вот что ты хотел сказать в тот раз! И да, личная жизнь у Адель совсем не скучная. Беру свои слова обратно. Наверное, тебе было невыносимо больно услышать такое о ней от меня, Камиль Асманов?!

— Азиз, отвези ее отсюда! — распоряжается он, даже не пытаясь объясниться. Только глазами сверлит, поглощает, жизнь высасывает.

— Куда?

— Куда скажет, — фыркает Камиль, разворачивается и уходит. Молча. Не оглядываясь. Возвращается в дом. Туда, где Адель… Чужой. Почти незнакомец. Точно призрак…

Не раздумывая, запрыгиваю в машину, хлопаю дверью и велю Азизу:

— К Варьке!

— Насть, может, домой? Куда ты в таком состоянии?

— Нет у меня дома! Твое начальство об этом позаботилось. К Варе, Азиз, пожалуйста. Умоляю, просто поехали. Я дышать здесь не могу, — шмыгаю я носом, захлебываясь неугомонными слезами.

Не споря со мной, Азиз тяжело вздыхает и пристегивается ремнем безопасности. Не успевает повернуть ключ зажигания, как нам навстречу выбегает Лучиана с моим пальто в руках. Поднятой вверх ладонью просит Азиза задержаться, оббегает машину и открывает дверь с моей стороны.

— Насть, что случилось? — Ее голос полон беспокойства.

Девочка сильно привязалась ко мне. Нашла во мне подругу, сестру, возможно, мать. А мне на нее смотреть теперь больно. Смахиваю слезы, без улыбки и благодарности беру пальто и мотаю головой. Дар речи теряется до основания, будто его с корнем выкорчевали.

— Насть, я сделала что-то не так? Скажи.

— Нет-нет, Лучик, ты ни в чем не виновата. — С трудом поднимаю взгляд. Не счесть, сколько раз видела ее, а именно сейчас ищу сходство с Камилем. Должно же хоть что-то промелькнуть, будь он ее отцом!

Блин, о чем я думаю?! Какая уже разница, его она дочь или нет? Он скрыл от меня свой роман с Адель! И у этого одна очевидная причина.

— Вы с Камилем поссорились, да? — продолжает она лезть в душу. — Вас Глеб слышал. Шатался по двору. Не упустил возможности всем сообщить об этом.

Час от часу не легче! Теперь и Глеб будет злорадствовать. Но я не Камиль, ради жалкой мести играть роль его девушки больше не стану. Пусть застрелит, расчленит, утопит, в порошок сотрет. Не вернусь!

— Насть, ты сильно не депрессуй, — просит Лучиана, взяв меня за руку и ударив током. — Он рядом с тобой такой классный становится.

Не могу держать ее за руку. Дочь женщины, которая желает моей смерти, и возможно, мужчины, который меня использует, чтобы завоевать эту женщину. Снова я отдала свое сердце не тому. Сначала Глеб, теперь Камиль…

Подумав о них обоих, начинаю смеяться. Как истеричка, честное слово. Просто ржу, всхлипывая и мотая головой. Мы с Адель совершенно разные, а мужиков одних и тех же охмуряем.

— Лучик, ты иди в дом. Замерзнешь, — отвечаю я, смущая своим смехом и ее, и Азиза. — Даст бог, еще свидимся.

— Насть, не говори так, — просит она дрогнувшим голосом. — Ты мне нужна.

Я глажу ее по руке, прекратив свой нездоровый, дикий смех.

— Мне просто надо побыть одной, Лучик. Не обижайся.

Склонившись, она крепко обнимает меня, и по моим щекам опять текут слезы. А девочка еще и в висок меня целует. Такая хрупкая, беззащитная, ищущая поддержки. Во мне она видит свет в конце тоннеля. Никто в ее семейке никогда не заметит ее, не выслушает, не поможет. Все ее родные заняты своими грязными, порочными делами. Бессердечные психопаты до мозга костей.

— Азиз, присмотри за ней, — просит она, прежде чем закрыть дверь.

Я сминаю пальто, утыкаюсь в него лицом и кричу во всю глотку. Она, девочка, что одним своим существованием уничтожает меня, просит позаботиться обо мне…

Азиз заводит машину и спешит увезти меня из этого запачканного коварством и кровью места, после посещения которого хочется принять душ.

Глава 9. Простить

Камиль

Спускаюсь в оружейную по знакомой, изученной до миллиметра крутой лестнице. Беру курс к своему сейфу, на автомате памятью пальцев набираю код, открываю. Коснувшись холодного металла, закрываю глаза и выдыхаю. Кончики пальцев начинает колоть. Мышцы руки сводит судорогой. Возьму ствол — и поставлю крест на всем, что сделала для меня медсестричка. Но иначе не могу. Допекли!