Я тебя отвоюю

— Не хочу о нем говорить. И с ним пока тоже не хочу. Пусть поймет сначала, что я — не его детская игрушка. Не щенок или котенок. Не сраный Носик. Что я взрослый человек, в жизнь которого он вмешиваться права не имеет, пока я не попрошу. И тебя осуждать за то, что…

— Сделал из тебя любовницу? — Даша запнулась о формулировку, которую употребил сам Артём, Стас же озвучил без проблем.

— Ты разводишься…

— Но еще не развелся.

— Я сама к тебе пришла…

— Мы это уже обсудили вроде бы…

— Что ты делаешь, Стас? Хочешь, чтобы я бросилась тебя осуждать?

— Нет, Дашка… Я хочу, чтобы ты видела всю картину, а не только ее часть. Артём во многом прав. Мы глупости делаем.

— Это наши глупости, Волошин. Наши. Не его. Не родителей. Не Богдана. Не Дины. Наши. И мы сами будем нести за них ответственность.

Стас снова глянул на нее. Задумчивым долгим взглядом, потом же улыбнулся еле заметно — уголками губ.

— Ты не представляешь, Носик, что начнется…

— Наверное. И представлять не хочу. Мне все равно.

Стас ничего не ответил. Но не потому, что согласился, просто решил не спорить. Он и сам был бы не против оказаться неправым, но сердце подсказывало, что это вряд ли.

— Пообещай мне, что позвонишь им… Кому-то… Кому сама захочешь. Матери, отцу, Артёму, Лиле… Просто скажешь, что у тебя все хорошо. — Стас следил за дорогой, говорил тихо, даже ласково. Даша же бросила на него злой, мятежный взгляд. Хотела головой мотнуть, сказать, что не станет звонить… — Не унижай их незнанием, Даш…

А когда он закончил, будто язык проглотила. Кивнула просто, ощущая, что щеки загораются. Рядом со Стасом она чувствовала себя странно. Небывало хорошо, но странно. Будто тот самый семнадцатилетний Носик, который… Слишком глуп, чтобы понимать некоторые вещи, пока взрослый Стас их не озвучит.

Глава 18

— Алло, па…

— Алло, Даш, ну ты чего? Пропала, всех на уши поставила, что происходит?

Даша сдержала слово, пусть не сразу, пусть пришлось настроиться, но в тот же день позвонила… Почему-то отцу. Показалось, что именно с ним поговорить будет легче всего.

Стас деликатно вышел на балкон, покурить, она же осталась в гостиной. Смотрела на его спину за стеклом, держала телефон у уха, слушала… И толком не знала, что ответить.

— Ты же все знаешь, пап. Хочешь, чтобы я повторила?

— Нет, Даш. Хочу, чтобы сама все объяснила, чтобы мы немного поняли, что происходит. Потому что пока… Хоть убей — не понимаем.

Даша вздохнула, продолжая смотреть на спину за окном. Вид Стаса будто уверенности придавал что ли…

— Я передумала выходить замуж за Богдана. Мы расстались…

— Он тебя обидел? Он что-то сделал? Вы же вчера буквально… Маму поздравляли… Говорили о всяком…

— О брачном договоре говорили, папа. А я не хочу… Ни брака, ни договора. Я хочу… Другого, — того, кто докурил одну, достал вторую, оглянулся, поймал ее взгляд, потом снова повернулся спиной.

— То, что Артём говорил о Стасе…

— Не слушай Артёма. Никого не слушай, пап. Попытайся меня… Пожалуйста… Услышать… Это мое решение. Я не собираюсь ни с кем его обсуждать. Даже с вами, пусть и люблю очень сильно. Я не выйду замуж. Мне стыдно перед Богданом, что тянула, но я не жалею. И не передумаю. И Стас тут ни при чем.

Даша говорила неожиданно даже для самой себя спокойно. Отец же… Пару раз готов был перебить — это слышно было по тому, как набирал воздуха в легкие… И сдерживался. После того, как договорила — не бросился переубеждать, чего Даша, наверное, боялась больше всего. Долго молчал. Думал, наверное.

— Это выглядит… Ты сама знаешь, как это все выглядит, правда?

— Правда, па. Выглядит ужасно. Но я знаю, что сделала правильно.

— Почему сбежала тогда, если правильно?

— Потому что мне так легче. И я имею на это право. Я устала быть во всем правильной, оправдывать ожидания. Честно, устала. Мне кажется, вы всю жизнь относились ко мне снисходительно, потому что я же маленькая, я же глупая… А я… Может, это моя самая большая глупость, но я в ней абсолютно уверена. Больше, чем во всей умности, которую делала раньше.

— Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, дочка. Потому что… Я не уверен.

Даша очень надеялась на то, что отец поймет. Наверное, с ним одним был шанс, что поймет. Но случилось не так. Он произнес три последних слова, а у Даши сердце ухнуло в пятки. Семья Красновских, как всегда, выступила единым фронтом. Жаль только, что она на сей раз по ту сторону. И пусть войной они не пойдут, но понимания… Понимания ей не видать.

— Я знаю, па. Я уверена…

Разговор затух почти сразу. Алексей попытался задать дочери еще хотя бы пару вопросов, она же растеряла все свое красноречие. Ждала, что первым скажет: «подумай еще, Дашка… Не руби», скинет, положила телефон на диван, выдохнула, долго сидела, глядя на свои руки, потом хмыкнула даже. Вот так, оказывается, выглядит взрослая жизнь, о которой она так мечтала.

Ты делаешь, что считаешь правильным, а вокруг… Никто не понимает. Все против. Всем есть дело… Это сложно.

— До чего договорились? — Стас увидел, что она закончила разговор, выглянул в комнату с балкона.

— Ни до чего.