Я - твое поражение (СИ)

Осторожно поддерживая чашку, ты помог мне напиться, и сняв последний плащ с собственных плеч, крепко закутал, спасая от холода.

- Как стемнеет, мы выступаем. Пока поспи.

А потом ты нёс меня на руках, все восемь дней, растянувшиеся в непрерывную череду переходов и привалов. К несчастью, меня мучила не только инфекция. От неподвижного лежания я сильно простыл и в груди предательски засвистело. Кашель сотрясал ослабшее от скудной еды тело. Отчаявшемуся, мне казалось, что я никогда не увижу конца пути. В бреду я умолял тебя бросить никчёмную ношу и спасаться самому. Дважды, очнувшись от полузабытья, чувствовал руки Протея - оказывается, вы менялись через несколько километров и пока один нёс больного, второй, с мечом был готов держать оборону как от зверей, так и от преследователей. Не знаю, но думаю только по воле богов наш побег удался. Очутившись в прокопчённой хижине простого греческого пастуха, я наконец смог перестать клясть себя за риск, которому вы подвергались. Простая глиняная лампа, вылепленная грубоватыми руками, едва тлела, распространяя запах дешёвого масла по комнате, ты сидел в углу, привалившись к стене и спал. Приподнявшись на локте, едва сдерживая кашель, я потянулся к лежащим на столе травам, сухим и колючим. Точно дикий баран, принялся их жевать от голода. Вскоре прошёл хозяин жилища, принёс в медном котле горячую воду.

- Отойди, я сам!

Встрепенувшись, ты отстранил незнакомца, высылая его за дверь.

- Филэ, здесь нечего стыдиться, потерпи, а я сам вымою тебя и переодену. Если будет больно, можешь укусить меня за плечо.

Вскоре в старенькой, но чистой одежде греческого поселянина, я полусидел, опершись на соломенные подушки, и ел из твоих рук жидкую ячменную кашу, больше похожую на слизь улитки. Немного. Семь ложек. Я считал. По окончании трапезы, ты вымыл мне лицо и руки, не удержался, поцеловал. Губы показались подозрительно горячими. Схватив тебя за ускользающее запястья, я ощутил жар во всем теле.

- Ты тоже простыл?

- Не обращай внимания, филэ. Главное, это ваше здоровье, вон Протей тоже свалился, лежит в соседней комнате в горячке.

Погладив меня по голове и ещё раз чмокнув в лоб, ты вышел.

Значит, мой враг сейчас ослаблен, но насколько? И смогу ли я вызнать у него подробности заговора. Дождавшись, пока ты уйдёшь, и шаги затихнут на пороге, я осторожно выскользнул из комнаты и тотчас налетел на дверь ведущую в соседнее помещение. На моё счастье там никого не было, кроме твоего молочного брата. Протей лежал на узком ложе, сплетённом из сухой болотной травы, и тихо стонал. Я разжёг пучок веточек, найденных у входа, и едва удержался от громкого возгласа. Всё лицо Протея покрывали красные пятна безобразной формы и волдыри. Находясь в тревожном сне, он тяжело дышал сквозь неплотно сомкнутые зубы. На столе рядом обнаружилась настойка горькой полыни и мака, которую обычно давали тяжелораненым воинам.

- Протей?! Очнись, мне надо знать!

Больной пошевелился и движение членов вызвало новую боль, от которой он дёрнулся и протяжно выдохнул.

- Кто здесь?

- Это я Гефестион. Я пришёл узнать – почему?

На широкоскулом лице македонца промелькнула понимающая усмешка и как бы не был болен Протей, он понял, что сейчас волновало меня.

- Почему я не убил тебя? Тебя удивляет?

- Да. Ты имел множество шансов потихоньку придушить меня, бросить в пропасть, напоить тайным ядом. Но ты не сделал ничего такого и сейчас умираешь, когда это я должен быть подготовлен к погребальному костру!

Силы оставили Протея и он долго лежал молча, уставившись в потолок. Не желая заставлять умирающего выкладывать мне все мысли и в какой-то мере жалея его, я застыл в ногах ложа, с тревогой следя за заострившимся профилем. Наконец, он глубоко вздохнул и попросил подойти ближе. Обнадёжил.

- Не бойся, это не заразно. Мои лёгкие сожжены холодом.

Дождавшись, когда я склонюсь почти к самому лицу, забормотал потрескавшимися от жара губами.

- Я настолько сильно люблю брата, что готов отдать жизнь за его…

Я ждал когда он скажет нечто оскорбительное, или припомнит позорную кличку, но Протей собравшись, прошептал.

-…за его возлюбленного.

- О Протей! Ты вернулся! Ты не держишь на меня зла! Ты снова наш славный добрый Протей!

-… за человека, которого ненавижу более всех на свете. Но умираю чтобы он жил, потому что он важен для Александра.

Не в силах выслушивать бред умирающего, я выскочил из хижины, найдя хозяина жилища неподалёку, спросил о тебе.

- Ушёл к Сафронии.

- Кто такая?

- Колдунья. Александр пошёл умолять ее вылечить Протея.

- И только?