Я твой день в октябре

– Привет, молодёжь! – сказала она бодро и громко, как только открыла дверь своим ключом и ворвалась в прихожую. – Через полчаса едем. Подходите. А я тут у вас вчера забыла забрать свои резиновые перчатки. На даче тоже ведь надо посуду мыть. Ой, а чего это вы такие?

– Какие? – удивилась Надя. – Нормальные вроде.

– Нет, вы как будто не спали совсем, – тёща насторожилась.– Вы не ругались случаем всю ночь? Знаю я одну такую пару.

– Лариса Степановна, нам не с чего ругаться. Повод всю ночь искали. Это да. Но не нашли к утру. Попутно играли в шахматы. В шашки и в карты. В дурака, – Лёха веселился. – Год же не виделись, потому и не играли. А тут – на! Целая ночь до дачи. Только в шахматы пятнадцать партий сыграли. Надя победила.

Лариса Степановна ещё раз внимательно оглядела обоих, недоверчиво хмыкнула и неистощимая энергия унесла её обратно, оставив легкий ветерок, пахнущий «Красной Москвой» и бразильским кофе, который она по утрам молола кофемолкой и варила в турке.

Скучные полчаса прошли намного медленней, чем бурная ночь. Подъехал Иван Максимович, багажник загрузили под самую крышку и уехали на дачу.

В одиннадцать на площадке возле дома дачного, уже утонувшего в яркой окружающей зелени майских деревьев, собралась вся бригада родственников и примкнувшая к ним дружественная пара Эйдельманов. Исаак Абрамович выставил на стол бутылку несуществующего в Зарайске «бренди», а Элла Моисеевна прислонила к ней огромную коробку конфет «Слива с коньяком в шоколаде». В Москве, наверное, купила. Возможно, летала специально за коробочкой. Лёхины родители привезли три солёных арбуза. Отец сгонял во Владимировку. Оттуда же он приволок три больших банки солёных сырых груздей и банку вишневого варенья, сваренного из дикой вишни лесной по рецепту прабабушки Лёхиной бабушки. Братья Илья и Андрей, как и Лёха, кроме жен и детей не взяли с собой ничего лишнего. И началось дневное интеллигентное пиршество, которое обозвали пафосно: «Во славу защитников Родины нового поколения». Лёху поздравляли, говорили ёмкие и содержательные тосты, не соответствующие его патриотическому тонусу, отсутствие которого Лёха ухитрился ничем не выдать. Потом выступил лично гвардии рядовой Алексей Малович и заверил всех, что если завтра война, если завтра в поход, то он пойдёт в первом ряду защитников. Все поаплодировали и на этом торжественная часть закончилась. Маленьких детей отпустили вольно бегать и ползать по изумрудной траве, Мужчины взрослые пили «бренди» и сосредоточенно беседовали о серьёзном, важном и насущном. Женщины ушли планировать будущий размер огорода и прикидывать – куда что посеять, посадить или вставить готовую рассаду. Молодые семьи рассортировались по интересам. Илья, Андрей и Лёха пошли купаться на Тобол, несущий свои мелкие волны прямо за забором дачи. А жены их переоделись в купальники и залегли привлекать на себя загар поверх одеял, которые расстелили за пределами дачного двора на открытом месте среди ранних рыжих цветков и молодого клевера.

И пошло время потихоньку от утра к вечеру. Далеко до него было. Поэтому занятия менять требовалось примерно через каждые полтора часа, чтобы день долгожданный дачный и выходной не прошел однообразно и отдых был полноценным. Мужчины-отцы сходили в гости на следующую дачу к первому секретарю обкома зарайского Алексею Мироновичу Бахтину и его жене Нине Ивановне. Пошли они с двумя бутылками пятизвездочного «армянского» из запасов Игната Ефимовича и ружьём «Белка», которое Альтов купил другу и начальнику Алексею ко дню рождения. Праздник этот у Бахтина был первого июня, но всегда в Москве. На даче друга детства Леонида Ильича Брежнева. Поэтому свои, местные друзья, дарили своё заранее, хоть это было и не правильно. Примерно через час все они – Бахтин, Альтов, Эйдельман и батя Лёхин пришли на мостик, с которого молодёжь прыгала на дальность и со всякими фокусами: задом, ласточкой и с выполнением переднего и заднего сальто. Устали все прилично, а, значит, хорошо отдохнули. Правильно.

– Привет вам, Андрюха, Илюха и Лёха, – сказал первый секретарь, пожал всем руки и похлопал их по животам. – Прессы у всех на зависть старикам. Но у нас, имейте в виду, в вашем возрасте такие же были. Ну, короче – орлы все трое. Всё нормально у вас?

– Ещё как нормально, – ответил Лёха.

– Пойдёт. Работаем, детишек растим, – сказал Андрей за себя и Илью.

– Вот это я приветствую. В следующий раз приедете – приходите ко мне. Вы же все на гитарах играете, поёте. А я люблю гитару. И песни простецкие, дворовые. Гитара у меня японская. Таких тут нет ни у кого. Придете?

– Обязательно. Когда вы из Москвы вернётесь, – пообещал Илья.

Взрослые мужики поплавали неподалёку от берега и пошли к Альтовым допивать бренди, а также итальянский вермут, которого Бахтину прислали из Москвы столько, что, как он сам сказал – « чтоб я тут спился и опустил область до уровня дикой африканской провинции». Каждый из мужиков нес по одной бутылке, а сам Алексей Миронович – две.