Я убью за место в раю

— Я лучше отдам свою часть цифр и пошло оно все. Я тут жить лучше буду. Гражданином стану, к Механику пойду. Лучше меня никто электрические движки не перематывает. А сюда она точно не сможет спуститься. Мне жить хочется! Хватило мне Машкиной смерти и Толяна. А потом она еще и до Старика смогла дотянуться. Все началось в лесу. Я был с Толяном и его девчонкой, Кирой. Потом это все началось, закрутилось. Поделили мы эти цифры, как тот стручок старый помер. Ну, те, которые по очереди надо вводить в устройство и понеслось. Она на второй день убила длинного парня, не помню уже, как его звали. Столкнула его со скалы. Мы тогда впятером деру и дали сразу. Нет, чтоб попытаться у нее забрать часть кода. Сейчас бы уже там были. И все, может, живы бы остались. Машка ниче такая была. Я думал с ней закрутить. Смог бы охмурить, никуда не делась бы. Но потом оказалось, что у черной банда была, большая. Они по нашим следам за нами и шли. Оторвались мы около города старого какого-то, шли и шли на север, как Старик говорил. Устройство, по общей договорке, отдали Машке. Она самая чистая из всех нас была. Не соврала бы. А цифры от кода — друг другу не показывали. Боязно все равно было. Как доверять такое другому? Потом встретили разведчиков ваших и решили, что сюда пойдем. Отсидимся и решим, что дальше делать. Цифры без еёйных и того длинного, которого она первого убила, в устройство не вводились и куда идти все одно было не понятно. Что оставалось нам делать? Пришли сюда. Я бы забыл уже про все это, но Кира как взбесилась. Она брюхатая оказалась и сказала, что ее ребенку это все надо. Что она не отступится. Машка ее поддерживала. Потом Толян ботинки отбросил. У него с собой не было части кода. Он у них с Кирой один на двоих был, так как сам сказал всем сразу, что она его жена. Вот их код они у Киры и держали. Мы затихли и перестали встречаться. Не знали случайность это или его нашли. И тут началось. Увидел я ее на улице. Штаны обосрал, так перепугался. Сначала мысль была сбежать. Но остальных как оставить? И Киру жаль было и Машуньку. Они без моего кода никуда бы не добрались. Встретились в Баре, договорились, что Машка пойдет в сборщики и перепрячет устройство так, чтоб все знали, где оно лежит. До этого только она знала, где за стеной спрятано. С ней Старик стал ходить, охранял ее и стаскивал туда заначку. Жрачку и патроны. У нас к тому времени уже Калаш был рабочий, только патронов к нему не было. Ну и чем все закончилось? Не успел Старик Машуньку спасти. Она в группе оказалась, Машка ее узнала и побежала. Пока Старик дохромал до нее, та уже вся в крови ее перепачкалась. Не успел Старик. Рисунки ее только и смог забрать. Машка свой альбом, когда бежала от нее, в кусты кинула. А части кода Машкиного в блокноте уже и не было. Страница пропала.

Борис замолчал. Шериф слушал эту сбивчивую речь и старался даже не дышать. В какой-то момент начала вырисовываться картинка всего происходящего. В боку снова скрутился спазм боли и начал расширяться как воронка смерча, всасывая в себя так нужное сейчас внимание к деталям. Шериф немного изменил позу. Борис дернулся в страхе, но собрался, потер лицо ладонями и взлохматил свои кудряхи. Из них ему на плечи посыпались лохмотья белой перхоти.

— Старик еле сам оттуда копыта убрал. Оружия-то ни у кого у нас не было. А с ней несколько еёйных бандюков шныряли. Куда только охрана ваша смотрит. После Машуньки, я прятаться начал у Катьки. Приходил Старик ко мне вечером, сказал, что ходил в схрон, устройство на месте. Взял свой старый ствол и хочет ее в Поселке подловить и заберет у нее три части кода. И тогда мы уйдем. Втроем уйдем, с Кириным ребенком. Он обещал довести. И что? Раз — и нету Старика. Я сюда забился. Никуда не пойду и Кире так и скажи. Вот. Отдай ей. Скажи, Борис не хочет больше думать об этом. Пусть она свою мелкую туда ведет. Как одна пойдет — не знаю. Или пусть отдаст этой черной все части кода. Может живой останется. Ребенку и тут неплохо будет расти. Еда, вода, все есть, охрана. Чем плохо? Я остаюсь.

Борис сунул руку за пазуху своей зеленой куртки и достал из внутреннего кармана замызганный полиэтиленовый пакетик, в котором угадывалась бумага. Он протянул ее Шерифу и сел на диван, подобрав под себя ноги в рваных ботинках. Шериф развернул старый пожелтевший полиэтилен и вынул страницу из журнала. На страничке, вполне ожидаемо, была цветная фотография красотки в стиле pin-up girl, лежащей на кушетке с ногами в чулочках, туфельках на шпильках, сползшим с одной груди лифчике и неестественно приоткрытым красным ротиком. Но Шериф не стал рассматривать прелести дорогой сердцу Бориса картинки, неоднократно залюбленной им с помощью рук и подростковых фантазий. Его интересовали цифры накарябанные кривым почерком в углу фотографии. Накарябаны и несколько раз обведены угольком или обгоревшей палочкой. 2.,37°3.

— Надеюсь это не показатель твоей температуры. Где устройство спрятано, Борис?