Я учился жить... (СИ)

- Нисколько, - Глеб ответил, ни на секунду не задумавшись. Он не просто произнес эти слова искренне; он не кривил душой, произнося их. Присутствие Макара на его территории благотворно сказывалось и на его настроении, и даже на оптимизме, который он за собой если и замечал, то случайно; с Макаром же оптимизм Глеба не то чтобы зацвел пышным цветом, но бодрости добавлял. Удовольствием было просто наблюдать за ним, так легко выплескивавшим и свое возмущение, и чужое, за его поведением, которое вызывало у Глеба не умиление и не восторг, а тихое, но незыблемое удовольствие.

- Это хорошо, - Макар воспрянул духом и смущенно заулыбался. Глебу даже показалось, что у него самодовольно залоснился подбородок. И Глеб потянулся и чмокнул Макара в самый кончик носа, а затем и подбородок.

- Ладно, мне пора. Не скучай, ребенок, - легкомысленно произнес Глеб и игриво дернул Макара за мочку уха. – Я ушел, меня нет.

Макар смешно сморщил нос и хвостиком последовал за ним. Он задавал незначительные вопросы, на которые Глеб охотно отвечал, и застыл, глядя, как закрывается входная дверь, оживленно поблескивая глазами. Суббота уже нравилась ему: Глеб был такой деловой и такой игривый одновременно, целый день в его распоряжении, ни одна из инициатив не оказалась наказанной, а завтра он будет самостоятельно делать тот рыбный пирог и надеяться, что он и по вкусу получится тем, что и у Ильи и тети Наташи. А сегодня – уборка. Макар шумно выдохнул и бодро направился на кухню.

Глеб спускался в лифте, задумчиво улыбаясь. Спокойствие звучало здорово, но иногда было просто недостижимо, особенно с таким питомцем. Хорошо, если кухня останется целой, неожиданно подумал Глеб и широко улыбнулся. А еще интересно, что Макар удумает на вторую половину воскресенья.

Он вежливо поздоровался с Андреем, который относился к нему с невероятным почтением, что иногда забавляло, а иногда настораживало, подумал, интересоваться ли успехами в учебе (Андрей заочно учился на юриста), но решил, что в начале учебного года это как минимум бессмысленно, охотно ответил на фразу о погоде и вышел на улицу. Небо хвасталось неожиданным сизым, почти мышиным цветом с редкими проблесками лазури. Солнце не выглядывало из-за облаков, но и холодной погоду назвать было нельзя. Ранняя осень, замечательное время. Глеб собирался вполне по-пролетарски проехаться в метро, и до него предстояло преодолеть прелестный отрезок пути по одной из улиц в центре, в хорошем, ухоженном районе, в почти праздную субботу. Глеб неторопливо шел, скользя глазами поверх голов прохожих, и снова возвращался мыслями к тому времени, которое он провел с Макаром после своего возвращения.

Странным образом, признал Глеб, Макар изменился. Раньше он был в чем-то ершистым, в чем-то неуверенным, жадно искал одобрения и отчаянно боялся наказания. Глеб старался приглаживать иголки, которые тот умудрялся топорщить по поводу и без, безвозмездно делясь своей мудростью и житейским опытом, но у него самого педагогического опыта было не очень много, и выходило иногда забавно, когда советы звучали как минимум бессердечно. Хорошо, что Макар не умел обижаться и не искал в его действиях злого умысла; а уж его найти можно всегда, если присматриваться, пристрастное око даже в самых невинных действиях может разглядеть многое вплоть до попытки раздавить оппонента. Но при всех недостатках Макара именно этой жажды свалить вину на других в нем не было; с ним было просто. С ним было сложно, потому что удержаться от скрытой язвительности, которую бы тот не распознал, стоило усилий, а такого отношения Макар не заслуживал. Глеб, немало удивившийся, когда Макар нарисовался в аэропорту, без особого труда распознал попытку антикризисных мер, неуклюжую, импульсивную, но похвальную. Но не тогда, и не позже вечером, когда Макар просиял после слов Глеба, что он предпочел бы как следует отдохнуть после утомительного пути, он не заметил изменений. Вечером в пятницу Глеб сам был удивлен тому, как Макар слушал его. Не безусловно соглашаясь, просто потому, что говорил Глеб – благодетель, который по умолчанию прав. А вслушиваясь и даже пытаясь оценивать. Глеб не смог удержаться и приподнял брови, подумав, сколько времени пройдет, прежде чем Макар осмелится еще и спорить с ним. И эта мысль повлекла за собой вереницу других. Глеб никогда не задумывался, почему Макар не возражал ему. А ведь ни разу не было такого. Мальчишка не самый покладистый. И пусть есть у него такая черта: сбегать от неприятностей. Но Глеб искренне сомневался, что Макар перед побегом не высказывал обидчику все, что о нем думал, пусть и с безопасного расстояния. Но в его с Макаром отношениях никаких возражений со стороны Макара не было. Глеб попытался заглянуть поглубже в прошлое, чтобы распознать, были ли моменты, когда Макар был не согласен, но боялся возразить, и остался собой недоволен: как выяснилось, он обращал слишком мало внимания на человека, с которым прожил столько времени в одной квартире.