Я учился жить... (СИ)

- Да нет, одногруппника, - отмахнулся Макар. – Он вообще тот еще мажор, но нормальный парень, если так чуть поближе с ним познакомиться. Ну вот мы типа поближе познакомились, и он оказался нормальным парнем. Хотя до этого вообще жлобствовал нешуточно.

Макар снова устроился рядом с Глебом, прижался к нему и недовольно посмотрел на книгу.

- Ладно, я пошел чай делать. Ты сильно голодный?

- Вполне сытый. Но от бутерброда не откажусь.

- Окей. Я побрел тогда. Я сюда принесу, да?

- Хорошо. Спасибо, - кивнул Глеб, глядя, как Макар собирается с силами и садится, а затем встает.

Макар лениво потянулся, размял шею, подхватил рюкзак и неторопливо пошел наверх.

Глеб закрыл книгу и отложил ее на столик. «Типа поближе познакомились» - формулировка ему очень понравилась. Просто бесконечно понравилась. Он включил телевизор, привычно нашел музыкальный канал и принялся дожидаться Макара, готовый в любой момент снова начать ласково улыбаться.

========== Часть 17 ==========

Генка проснулся от щекотки. Чихнув, он приоткрыл глаза и был вынужден скосить их к кончику носа: почти уткнувшись в него, к Генке тянулся Локи, живо поблескивая темными бусинами глаз. Генка покосился вправо, влево, убедился, что он не просто один - он не слышал, ни когда Оскар встал, ни куда он делся, что было ему удивительно: он-то был уверен, что спит чутко; и, подхватив Локи, Генка устроился поудобней на постели. Зверек оживился, даже попытался рассказать что-то, а Генка гладил его и прислушивался к звукам в квартире.

Дверь в спальню открылась неожиданно: Генка не слышал шагов. Оскар осторожно заглянул в проем и, убедившись, что никого не разбудит, вошел. Локи тут же рванул к нему.

Генка смотрел на него почти с благоговением. В Оскаре действительно как минимум три четверти эльфийской крови: ни темных кругов вокруг глаз, ни общей помятости образа, ни томных движений - ничего, что бы указывало на бурную ночь. Зато на нем многоговоряще красовалась майка с высоким горлом, подтянутая почти к самому подбородку. Генка самодовольно ухмыльнулся: уж теперь не отвертится, неземное создание.

Оскар цыкнул на Локи и опустился на кровать рядом с Генкой. Локи мгновенно устроился рядом с ним и потянулся носом к его носу, радостно блестя глазами. Оскар механически погладил его, не отводя глаз от Генки; он склонил голову к плечу и приглашающе приподнял брови. Он явно хотел либо услышать приветствие, либо был готов ответить на вопрос. Взамен этого Генка, здраво рассудив, что все умствования подождут, подался вперед и потянул Оскара к себе. Локи, едва не оказавшийся в тисках тел, выскользнул, разразился возмущенной тирадой и стрелой метнулся к двери. Оскар, опешивший поначалу, позволивший Генке себя целовать, начал отвечать, а вскоре и вполне себе успешно перехватывать инициативу. Генка на периферии сознания отметил, как ловко им манипулируют, но удовлетворение от обладания вполне себе податливым телом, перемежавшееся с удовольствием от спарринга со вполне себе своенравным партнером, было велико, слишком велико, чтобы даже внимание на такие мысли обращать.

Локи вернулся, опасливо прижимаясь к полу, но убедился, что боевые действия закончились, он не должен оказаться на линии огня, поворчал немного и бросился к Оскару; тот поднял голову – Генке пришлось убрать руку, которая заблудилась в его волосах, вздохнул и стек с Генки. Локи забрался на Оскара и уткнулся мордочкой в его нос, чихнул и снова прижался к Оскару, забавно шевеля носом.

- Ишь ты, не нравится ему, - лениво протянул Генка, обвивая Оскара ногой.

- Запахи слишком резкие, - Оскар сел, посмотрел на него через плечо и улыбнулся. Одними глазами, рассеянно, и тут же отвел глаза.

Генка подложил подушку под голову и раскинул руки. Можно было бы дотянуться до спины, лениво подумал он, но смотреть было тоже бесконечно приятно.

- Ты завтракать собираешься? – Оскар оглядывал его бархатными глазами, и изящные ноздри его совершенного, с точки зрения Генки, носа время от времени подрагивали, словно он принюхивался.

- Всегда! – с готовностью отозвался Генка.

- Так может, соизволишь встать, заглянуть в душ и присоединиться ко мне на кухне?

Генка сел, глядя на него с любопытством. У Оскара замечательно получалась ироничная интонация: не высокомерная, ни жалящая, ни добродушная, чуть суховатая, едва уловимо манерная, и на предложение или вопрос, высказанные ею, можно было бы ответить и положительно и отрицательно, и оба варианта были бы уместными, и оба варианта не задевали бы ни одного из партнеров. Именно интонация скрадывала некоторую ядовитость слов. Именно с такой интонацией можно было бы произносить слова, как угодно мягкие, и не звучать сентиментальным. А еще слова Оскара подсвечивали лучистые глаза, с интересом смотревшие на Генку.

- Так может, присоединишься ко мне в душе? – игриво прошептал Генка, приближаясь к нему.

Оскар подался назад и усмехнулся.

- Сначала завтрак, - извиняющимся голосом произнес он.