Я вам не ведьма

– Ваша светлость, разумно ли допускать к юной госпоже женщину сомнительного происхождения? Речи ее – речи ведьмы. Я опасаюсь, как бы она не навредила леди Алисе.

– Единственный, кто может ей навредить, сидит за этим столом, – заметил Аксель.

Гарольд закашлялся, сделал вид, будто ничего не слышал. Зато герцога заинтересовали слова бывшего придворного мага.

– Потрудитесь объясниться! – насупил брови он.

Ничуть не смутившись, сероглазый ответил:

– Сущие пустяки, ваша светлость, но я советовал бы теру Вееру не смешить леди Алису в доме божьем. Люди могут неправильно понять.

Я мысленно ликовала. Получи, блондин, гранату! Отныне герцог с него глаз не спустит, вишь, как лицо побагровело. Вот и славно, вдруг и вовсе вышвырнет поганца со службы. Он ведь за дочкой патрона ухлестывал – не по Сеньке шапка.

Алиса хранила скромное молчание. За все время ужина она так ни на кого и не взглянула. Ела тоже мало, для вида. Берегла фигуру?

Первыми из-за стола поднялись женщины. Аксель кивнул мне: мол, ты тоже. Пришлось не допить местный аналог морса и отодвинуть стул. Герцогиня и ее дочь присели перед герцогом в неглубоком реверансе. Я побоялась упасть и просто поклонилась. Владелец дома милостиво позволил нам удалиться. Так и сказал: «Разрешаю вам уйти».

Мужчины остались за столом. Когда я покидала комнату, видела, как слуги принесли еще спиртного.

Герцогини даже по дому одни не ходят, поэтому сразу за порогом за нами увязался хвост из горничных. С постными лицами, сложив руки на животах, они серой стайкой семенили за госпожой. Я плелась последней, гадая, не стоит ли вернуться к себе. С одной стороны, меня звали, но никто не сказал, что прямо сейчас. Поразмыслив, решила-таки проводить хозяйку и ее дочь. Выставят так выставят, хуже, если пожелают видеть, а я сбежала. И ведь угадала.

– Заходи! – не оборачиваясь, приказала герцогиня, когда отворились тяжелые двери женской половины дворца. От мужской ее отделяла лестничная площадка. – И рассказывай, чем лицо мажешь. Хочу такую же чистую кожу.

Ее светлость прошла к странному креслу, напоминавшему складной стул туриста, и с облегчением, прямо на ходу скинула туфли на платформе. Вот они, предки знаменитых «копытец»! К герцогине тут же подскочила проворная служанка и принялась массировать щиколотки.

Алиса – мысленно решила звать дочь хозяев просто по имени, все равно не узнают – прошла в угол комнаты и села за пяльцы. Таких больших я еще не видела. Они крепились на специальной треноге; сбоку, на табурете, стояла корзинка для ниток.

– Право, не знаю, с чего начать, ваша светлость…

На самом деле я знала. Сложно не обзавестись прыщами и дурным цветом лица, если краситься словно гейша. Румян и пудры на герцогине хватило бы на целый взвод красавиц. Досталось даже волосам, которые нещадно выбрили надо лбом и присыпали мукой. Прибавьте бледные, не тронутые косметикой губы, и получите гения красоты по-средневековому.

– Можешь звать меня леди Батильда, – милостиво разрешила герцогиня и потребовала ванночку для ног.

– Сил нет ходить на этих ходулях! – пожаловалась она. – А все Маго Тецкая с ее выдумками! Теперь каждая дура за ней повторяет.

Я сдержала улыбку. Зачем повторять за дурами, если можно оставаться собой.

Интересно, кто эта Маго? Наверное, тоже герцогиня – форма фамилии намекала на владетельный род.

– Давай, не стесняйся! – напирала Батильда. Брр, ну и имечко! – Жутко хочу узнать твой секрет. Мужчин тут нет, покажи грудь. Она первая выдает возраст. Если грудь так же хороша, как лицо, ты воистину ведьма!

Думала, она пошутила, но герцогиня требовательно подняла брови, пришлось расшнуровать лиф платья, приспустить с плеч рубашку.

– Надо же, – восхищенно бормотала она, беззастенчиво тиская мою грудь, – никаких сморщенных груш! Ничего не висит, топорщится словно у девочки. В двадцать три-то года!

Продолжая восхищаться моими формами нулевого размера, герцогиня разрешила зашнуроваться.

Ее слова вызвали смешанные чувства. С одной стороны, вроде, хвалят, с другой показывать щипать, щупать мое тело – перебор. И про возраст обидно. Ладно, в нашем мире некоторые отправляют за саваном в тридцать лет, но в двадцать три!.. От обиды я отважилась рубить правду-матку.

– Если вы хотите честно, леди Батильда, то нужно следить за собой. К примеру, что вы с собой сделали? Это же катастрофа!

Герцогиня нахмурилась и резко выпрямилась, оттолкнув служанку. Глаза ее пылали, губы подергивались от гнева.

– Ты! – унизанный кольцами палец ткнул мне в лицо. – Что ты себе позволяешь?! Девка безродная, приживалка безмужняя! Да одно мое слово – от тебя волоса не останется.

Вот так всегда, сначала просят правду, а потом за нее наказывают.

Попятилась, втянула голову в плечи. Надо срочно погасить пожар, а то отправлюсь на реальный костер.

– Простите меня, ваша светлость, ради Двуликого простите! – напустила в голос как можно больше подобострастия. – Забылась я. Но ведь вы просили рассказать, вот я и рассказываю. Не чтобы позлить или умалить вашу красоту, и в мыслях нет, а только чтобы сделать вас еще краше.