Я вам не ведьма

Гигиенические процедуры принимала на кухне. Служанки старались, едва не содрали кожу от усердия, зато теперь я благоухала не хуже парфюмерного магазина. Порадоваться бы, только в голову закрались нехорошие мысли: уж не готовили ли развлечение для герцога? Когда меня провели в комнату с кроватью под балдахином, подозрения лишь усилились. Может, герцог поэтому моей девственностью заинтересовался? Экзотическое блюдо – попаданка обыкновенная в постели, одна штука. И ведь все молчат, то ли не знают, то ли не хотят говорить, что со мной будет, зачем я здесь. Приодели, привели сюда и заперли. Жди, мол, птичка.

Самое гадкое – придется дать. Я слишком хорошо понимала, чем обернется отказ. Меня все равно изнасилуют, а после… Может, просто убьют, может, в камеру вернут, а, может, устроят показательную казнь. Только вот на сердце аргументы не действовали. Меня тошнило при мысли о близости с герцогом. Лучше с тем же Акселем! Он хотя бы знакомый, не старый, не плешивый – и еще куча «не».

Вышагивая между боком изразцовой печи, кроватью и стеной, думала, спорила, уговаривала себя. Так пролетело время до ужина. Думала, его подадут прямо в комнату, но неожиданно меня пригласили к столу.

Ощущая себя героиней исторических фильмов, я шествовала по коридорам и анфиладам комнат в сопровождении мини-свиты из экономки и пары стражников. Последние чуть отстали, но зорко следили, чтобы я не сбежала. Экономка же, пользуясь возможностью, проводила инструктаж. Слушала внимательно и заранее боялась дышать, не то чтобы есть. Может, я лучше у себя перекушу? При виде помпезной столовой это желание лишь окрепло, но экономка категорично заявила: «Нельзя!» и бросила в полном одиночестве перед длинным столом. Чего здесь только не было! Будто ожили полотна фламандских мастеров с дичью и фруктами. После тюремной баланды настоящий рай. Только трогать ничего нельзя, нужно дождаться герцога, а он не торопился. Никого другого в столовой тоже не было, только я. Занервничав, отступила к двери, но, пересчитав приборы, успокоилась. Шесть! Ужин намечался не приватным, раз так, опасаться нечего, меня в качестве главного блюда на стол не уложат.

Сглотнув вязкую слюну, с трудом отвела взгляд от деликатесов.

Стены столовой украшали разнообразные фрески на тему природы. Вот корзина с фруктами, вот олень, а там фазан. Изображения венчали ленты с назидательными надписями, взятыми из местного Катехизиса – Белой книги. Чтобы скоротать время, вспомнила уроки Акселя и попыталась их прочитать. Увы, разговорная речь давалась мне легче письменной. С бухгалтерией Акселя я кое-как справлялась, быстро выучила значение повторявшихся слов, а тут сплошные завитушки ради красоты.

Эх, сероглазый, как ты там?

От мыслей о судьбе приютившего меня мага отвлекли голоса.

– Ну, ты еще не передумал? – вопрошал герцог. – Извинись, и станет как прежде.

– Нет, – твердо возразил… Аксель, – это вы должны передо мной извиниться, ваша светлость.

Даже я опешила от такой наглости. Ой, дурак! Тебя только что из кутузки вытащили, а сейчас с превеликим удовольствием снова туда отправят.

– Наглец! – Герцог явно сердился. Его раскатистый голос гремел совсем рядом. – Укроти свой норов, Аксель, и извинись! Неужели прежнее наказание не умерило твоей гордыни? Неужели тебе нравится нынешнее жалкое существование, не хочется вернуть подобающее заслугам место?

– Оно занято, ваша светлость. Вы сами приблизили тера Веера. Кто я такой, чтобы оспаривать вашу волю.

– В последний раз предлагаю: подумай! Разве для того великий Тасмус передал тебе знания, чтобы ты уподобился жалкому подмастерью? Твое место здесь, а со временем… Со временем я предложил бы твою кандидатуру Ковену.

– Вы знаете, почему я там, где я есть, ваша светлость. Совесть не продается.

Опрометью метнулась к стене, едва успев разминуться с разъяренным герцогом. Он мельком глянул на меня и стремительно прошел мимо, к стулу во главе стола. Следом в столовую вошел невозмутимый Аксель. Пара кровоподтеков на лице и свежий синяк под глазом напоминали о «добрых» тюремщиках, но в остальном сероглазый выглядел как прежде. Он тоже переоделся, привел себя в порядок и ступал по полу, словно по красной ковровой дорожке. Поравнявшись со мной, Аксель остановился и, покосившись на герцога, который успел приложиться к вину, шепнул: «Молчи! Говорить буду я». Да я только за, не хватало в новые неприятности вляпаться! Хотя если сероглазый продолжит в том же духе, нас догонят старые.

Пока я размышляла о том, чем обернется упрямство Акселя, в столовую пожаловали остальные гости. Двоим я не обрадовалась, но куда уж без старшего инквизитора и придворного мага! Мужскую компанию разбавили герцогиня с дочерью. Последнюю я узнала – именно ее развлекал Гарольд в соборе.

В средневековом обществе не требовалось расставлять карточки, обозначая место гостей. Все определяло пресловутое социальное положение. Чем оно ниже, тем дальше от герцога. Немудрено, что я очутилась в самом конце цепочки.