Я вас не слышу

Надя быстро взлетела на второй этаж, привычно касаясь рукой блестящих коричневых перил, и на какое-то мгновение замерла перед дверью знакомого класса. Прислушалась, пытаясь понять, есть ли в классе ученик. Привычка, которая выработалась с детства. Либо фортепьянная игра, либо суровый голос учительницы служили сигналом: ее время еще не пришло. Конечно, можно сразу постучаться и войти. Сесть на продавленный грязно-розовый стул в углу и послушать, как играет одноклассник. Но Надя не любила вторгаться в процесс. В первую очередь знала, что это неприятно ученику. Их учительница в выражениях не стеснялась, была резкой, никого не щадила.

– И что? Так и будем сидеть? А голову включить?! Мозги тебе зачем даны?!

На Надю Кира никогда не кричала. Было дело поначалу. Надя тогда замкнулась, просто убрала руки с клавиш и опустила глаза вниз, рассматривая носки сбившихся черных туфелек. Она не плакала, не перечила, просто молчала. И Кира поняла: эта девочка другая, на нее нельзя кричать – ей нужно объяснять, причем терпеливо и лучше тихим спокойным голосом. И тогда она пойдет за тобой на край света. Такой ребенок. Совершенно по-особенному влюбленный в музыку. Огромная редкость, которую нужно лелеять и постараться не спугнуть. Привычки тихо и спокойно говорить у Киры никогда не было, на занятия с Надей ей нужно было настраиваться специально. В какой-то момент Кира поняла: Надя ее дисциплинирует, учительница даже с другими детьми стала вести себя по-другому, более сдержанно. Директор был Кире не указ, а маленькую Надю она тогда, много лет назад, вдруг услышала.

Кира встала со стула и тепло обняла девушку.

– Ну, садись. Взрослая …

Кира любовалась Надей, радовалась ей, но все свои претензии высказала. Кира Владимировна оставалась собой, разговор с бывшей учительницей состоялся непростой:

– Я не буду говорить с тобой о зря потраченном времени. Ничего зря не потрачено, и учителя музыки тоже нужны, главное, чтобы ты потом не пожалела о несбывшихся мечтах.

Они совсем перестали общаться в последнее время. Сначала, сразу после окончания музыкальной школы, Надя частенько забегала в родной класс, в основном поплакаться, как ей тяжело. После того как в училище все устроилось, визиты стали более редкими, а затем и вовсе прекратились. Кира воспринимала этот факт с пониманием – так всегда бывает, человек должен идти вперед. Она сделала главное: заложила мощный фундамент, стройка будет идти и без нее.

О том, что Надя приходит работать в школу, она узнала от директора. Естественно, была ошарашена, да и огорчена, что там говорить. На свадьбе Нади Мария мельком рассказала, что, видимо, Москва отменяется, но женщина говорила об этом неуверенно. Мол, все может быть. Приглашая на свадьбу, Мария в основном рассказывала про Соловьевых, а дальше разговор перешел на ее Асю. А как же музыка? Почему Мария не поделилась главной новостью?! После разговора с директором Кира немедленно набрала телефон бывшей ученицы.

– Машенька, без предисловий. Надя с первого сентября поступает к нам на работу. – В этом была вся Кира. Тут же забила тревогу в отличие от Софьи Михайловны. – Что там у вас стряслось? Маша, это нонсенс! Что значит «заочный факультет»? Школа музыкальная? Надя же очень прилично подошла к выпускным экзаменам в училище. Я до последнего следила за ее успехами. Все было очень хорошо, Мария, очень! И что? Замужество? И что? Разве это могло стать помехой?!

У Марии на другом конце провода голова пошла кругом. Вот, конечно же. Софья не стала родным человеком для ее дочери. Просто педагог. Она не вникала в детали, не растворялась в девочке. В силу возраста или в силу каких-то своих привязанностей, неважно. Получили, что получили. А Кира была и остается их добрым гением. Почему? Почему в какой-то момент Мария перестала ей звонить? Может, бывший педагог смогла бы надавить, переубедить Надю в критический момент ее раздумий. Почему сразу тогда не рассказала про Надино решение не идти в большую музыку? Было стыдно, горько, обидно. Опустились руки.

Разговор затянулся надолго, не обошлось без слез и воспоминаний.

Так что Кира была готова к приходу Нади и намеревалась серьезно с ней поговорить, высказать все свои претензии, недоумение.

– Да поймите же вы, Кира Владимировна, не мои это были мечты, мамины!