Я вас не слышу

Мария развернулась и вышла из библиотеки. Что-то случилось? Где Ася? И почему эта тетка так орет? Марии очень понравилась теория, о которой она прочитала в одном из журналов. Почему мы кричим друг на друга? Кричим, когда ругаемся. Если мы хотим друг другу признаться в любви, рассказать о своих чувствах, то говорим тихо, почти шепотом. Почему? Потому что про любовь мы говорим сердцем, а когда ругаемся, то сердце молчит, и достучаться друг до друга мы можем, только повысив тон, так нам кажется. И чего вдруг на нее начала эта тетка кудрявая кричать? Кто они друг другу? И что же все-таки случилось с Асей? Нужно срочно позвонить Кире. Прямо сегодня. Вот только этим вечером позвонить Кире не удалось. Марию ожидала дома еще одна неприятность.

Звонок Нади прозвучал как гром среди ясного неба. Мария повесила плащ в шкаф, сбросила туфли и забралась с ногами на диван. Сил не было встать и поставить на плиту чайник. Куда подевалась Ася? Обязательно не забыть позвонить Кире. Как же она устала. Плановики напутали с цифрами, директор вызывал на ковер, чихвостил ее, как девчонку. А может, бросить все и уйти? Как хорошо сидеть дома и воспитывать внучку. Да нет, это, безусловно, не выход, так, мечты одни. Она все же встала и пошла на кухню. Зажигая огонь и ставя на плиту чайник, она опять задумалась о жизни дочери.

Мария никак не могла примириться с Надиным браком. Ей он казался непрочным, она постоянно ждала от Соловьевых какого-нибудь подвоха. Причем и от зятя Юры, и от всей его большой семьи. Она не воспринимала зятя отдельно, и это понятно: ведь каждое свое высказывание он иллюстрировал байкой из жизни родственников. Почему-то он, создав свою собственную семью, не сумел отделиться от той, где родился. У Марии все в голове перепуталось: почему-то она сама должна была остаться в Надиной семье, а вот Соловьевы в Юриной – нет. Конечно же, она была не права, просто ей не нравился Юра, причем сильно не нравился.

– Мама, похоже, у Гули проблемы со слухом. Нужно делать аудиограмму. Ты сможешь помочь с машиной? До московской больницы мы уже дозвонились.

– Подожди, ты о чем, Надюша? Я правильно услышала? Да нет, ерунда какая-то, откуда это все? Мы же проверяемся постоянно, – Мария даже не сразу сообразила, о чем идет речь. Надя расплакалась в ответ и повесила трубку, а Мария схватилась за медицинскую энциклопедию.

Усталость сразу как рукой сняло. Марию колотило, как в ознобе, она листала медицинскую энциклопедию и сама себе говорила: «Нет, нет, глупости». Кто это сказал? Она даже не сразу поняла, что Надя звонила с просьбой и что нужно срочно искать машину. Сначала она должна была успокоиться. Понять, что тревога ложная.

Мария читала все подряд, пытаясь сопоставить найденные сведения, применить к Гуле. Так – не так, про них – не про них?

«У детей до одного года тугоухость трудно обнаружить. После рождения ребенок бывает шокирован шумом, яркостью окружающего мира и прочими неожиданными впечатлениями. К возрасту четырех недель он перестает нервно реагировать на любой громкий звук, а к возрасту трех месяцев начинает улыбаться и замолкать при звуке вашего голоса и поворачиваться на звуки, доносящиеся со стороны…

К возрасту шести месяцев ребенок приучается поворачиваться на ваш голос или на звуки, даже очень тихие, доносящиеся со стороны; к возрасту девяти месяцев он должен внимательно прислушиваться к знакомым звукам, лепетать и оглядываться в поисках источника звука, который доносится непонятно откуда. В возрасте года ребенок должен различать свое имя и несколько других слов…

Обратитесь к врачу, если вы не уверены в чем-нибудь из вышеперечисленного или если у вас есть другие причины подозревать у своего ребенка нарушение слуха…

Тугоухость у детей от года до четырех более заметна, хотя появляющаяся временами легкая тугоухость может остаться практически незамеченной. Лучший контрольный признак – речь вашего ребенка; если в возрасте года он четко выговаривает отдельные слова, в возрасте двух лет складывает их вместе, а к трем годам конструирует понятные предложения, то можно заключить, что у вашего ребенка со слухом все в порядке…»

Мария пыталась разобраться в написанном. Ага, вот описаны конкретные признаки с указанием возраста:

«В возрасте 2–3 недель ребенок вздрагивает при громких звуках».

Да еще как вздрагивала! У Марии тряслись руки, плохо соображала голова, но она изо всех сил пыталась успокоиться. Сейчас она во всем разберется и побежит к Наде: утешать, приводить в чувство.

Вот еще:

«В возрасте 2–3 недель – замирает при звуке голоса».

Господи, да о чем пишут эти умные книги?! В возрасте 2–3 недель вся семья забывает, как кого зовут!

«В возрасте 1 месяца – поворачивается на звук голоса, звучащего позади него».

Конечно! Это даже без сомнения! Голова у Гули с месяца крутилась, как пропеллер.

«В возрасте 1–3 месяцев – оживляется, слыша голос матери; в возрасте 1,5–6 месяцев – криком или широким открытием глаз реагирует на резкие звуки; в возрасте 4 месяцев – поворачивает голову в сторону звучащей игрушки или голоса».