Я вас не слышу

– Правда, его наша Женечка поддерживает. Как ни посмотрю: опять курить вместе на лестницу пошли! Девочка уже на поправку пошла. Так еще бы, Юра последнее время только ей и занимается. Да, золотые у парня руки. Да и голова. Вот и сейчас пошли вместе куда-то, уж часа полтора как их нету. В общем-то, обед, конечно. Да нет, ты не подумай, я ничего не хочу сказать, потом Жене всего-то семнадцать. Девочка, конечно, смотрит на Юру как на Бога. – Витальевна все говорила и говорила, и до Нади вдруг начал доходить смысл вот этого милого журчания. Уже минут двадцать как ей пытаются рассказать не о том, что ее муж хороший массажист и работник, за которого нужно держаться, а о том, что у него роман с пациенткой.

– А ваш Юра, вы знаете, какой дотошный. Вот все домой идут, а он опять с Женечкой. Закроются в кабинете, и тишина там. А выйдут, так говорит: «Дополнительно занимались, но еще больше нужно заниматься». Вот какой у нас Юра. И ведь за сверхурочную работу не просит. Вон у нас Агапов, ой, вы знаете, если только попросишь его после работы задержаться, он потом тебе проходу не даст. Юра нет, не такой.

– Елизавета Витальевна, да, спасибо вам на добром слове, я все поняла.

– Да? – Женщина на другом конце провода тут же стала закругляться. – Ну и ладно, и хорошо, а я побежала. Столько работы, столько работы.

Надя дрожащей рукой нажала на отбой. Как же она не замечала, или эта старая дура все придумывает, пытается вывести ее из себя? Зачем? Да и потом, что саму себя обманывать? Юра изменился. И это произошло не после рождения Гули: он стал отдаляться еще раньше. А в последнее время стал совсем чужим. Приходит поздно, все его раздражает, садится перед телевизором или тут же засыпает.

Неожиданно для самой себя Надя позвонила матери.

– Мне сейчас позвонили с Юриной работы, – и Надя передала разговор с заведующей. Коротко, только самое главное. – Видимо, он мне изменяет, мама, у него есть другая. Как думаешь, это возможно?

– Думаю, да, – прежде чем ответить, Мария помолчала, раздумывая, но потом решила сказать прямо то, что думает.

Надя не выдержала и заплакала.

– Почему ты говоришь об этом так спокойно, до тебя доходили какие-то слухи? Чего же ты молчала?

– Надя, ты меня знаешь, я врать не умею, и Юра мне твой особенно никогда не нравился, но разрушать твою семью я не имела права.

– То есть ты хочешь мне сказать, что весь город что-то знает и только я не в курсе. И ты знала и меня не предупредила?! А я сейчас должна закрыть на все глаза и терпеть, потому что он мой муж? Так?!

– Я хочу сказать, что каждый человек в своей жизни может ошибаться! – Незаметно для себя Мария повысила голос. – А ошибки можно и нужно прощать. Жизнь длинная, неизвестно, как сама себя поведешь в какой ситуации. Ты должна дать ему фору, чтобы потом и самой иметь право на снисхождение. Но это только в том случае, если ты любишь, если ты в него веришь, если хочешь быть только с ним.

– Мама, ну, конечно же, я его люблю! Ты же сама знаешь!

– Надя! Я за семью! Еще раз повторюсь: да, до меня дошли слухи, но я не стала говорить, потому что я не вправе была рушить твою семью!

– Но хотя бы подготовить!

– К этому невозможно подготовить, Надюша. Не плачь, я прошу тебя. Надя, ну давай начистоту. Ты же давно все поняла и про Юру, и про его сущность. Ну, разве не так? Я понимаю, сейчас не то время, чтобы обсуждать это, – в тебе говорит страшная обида. Но только продумай все хорошо. Ты уверена, что до сих пор его любишь, что тебе действительно нужен этот человек? Тогда борись! – Марии казалось, что она говорит в пустоту. Но она знала, что это не так. Надя ее слушала, ей нужно было сейчас цепляться за любую соломинку. Мария решилась сказать главное: – Ничего мне сейчас не говори, я молчала очень долго, но, на мой взгляд, то была твоя влюбленность. Тебе хотелось доказать и мне, и всему миру…

– Мам!

– Да не «мам»! Так и было. Ты же помнишь, я отошла в сторону, я не мешала, общалась с Юриной семьей. После того как ты мне посоветовала не вмешиваться, я же не вмешивалась! Я хоть раз тебе за все это время сказала, что они – не наши люди? Что он тебя недостоин, что мне не нравятся Люба или Егор, или весь уклад их семьи?! А вот ты за это время сделала выводы. Юра начал тебя раздражать. То, чего ты раньше категорически не хотела замечать, вылезло наружу. Надюша, милая, я ни в чем не хочу тебя сейчас убеждать. Подумай хорошенько, он – отец нашей Гули; если ты можешь этот брак сохранять, то сохраняй, только ты должна четко для себя понимать, во имя чего.

На Надю навалилось слишком многое. Она не могла сейчас думать о нюансах. В голове крутилась только одна мысль: «Муж ее не любит. Он больше ее не любит. Может быть, он даже ей изменяет». Неужели это возможно? Она же позвонила маме, чтобы та сказала: «Вздор! Выбрось из головы! Твой муж, может, не академик, но он не подлец». Про что сейчас говорит мама? К какой мысли ее подводит?

– Мам, ты тоже знаешь, что у него кто-то есть?