Я вас не слышу

– Вот-вот. Ты знаешь, какие бывают перегибы? Передать тебе не могу! Надо отдать должное: Гуля действительно спокойный ребенок и с хорошим характером. А дальше ей в жизни всего хватит: любви, вашего внимания. Но не это главное, главное, что тебе самой нравится заниматься с девочкой, – в этом залог успеха. Ты знаешь, со здоровыми детьми бывают проблемы. Приходят родители и жалуются: неуправляемый, пойти с ним никуда невозможно, с друзьями не поговоришь – орет, лезет! Спрашивается, а вы зачем и куда своих детей потащили? Давайте разделять. Если сами к друзьям идете, то оставьте детей дома; если предполагается отдых с детьми, то сделайте так, чтобы вашим детям было интересно. Встаньте на их место, посмотрите на мир их глазами. С какой стати вы должны обсуждать что-то часами с подружками, а ваше чадо в это время будет сидеть спокойно и не мешать вам? У ребенка и чувство ревности есть, и чувство справедливости. Ему тоже хочется, чтобы мама и папа уделили ему внимание. Все просто! Так вот ты, Надежда, молодец, ты не просто занимаешься с Гулей, ты уверила себя, что это интересно.

– Так и вправду интересно!

– А что я говорила!

К занятиям Надя специально готовилась, это правда. Как-то сама собой родилась идея кукольного театра, причем основные вещи Надя делала сама, пока Гуля спала, а потом уже привлекала дочь. Сами занятия занимали не так много времени – 30–40 минут в день, больше и не требуется. Важно, чтобы Гуля не почувствовала, что ее заставляют что-то делать; надо, чтобы у девочки возникло желание заниматься. И вот Гуля уже сама ставила ширму, тянула маму за рукав:

– Идем, идем.

Одна сказка следовала за другой.

– Твой театр мы еще и на вооружение возьмем! Думаю, это тема для кандидатской диссертации! – хвалила доктор Надю и давала ей новые задания, более сложные: – Очень важно совместное проговаривание. С выражением, с правильным дыханием. Так. Встали. – Лидия Семеновна вставала напротив Нади. Надя держала Гулю за руку. – Такие упражнения проводятся стоя, помогайте себе руками, ногами. Ну-ка. Ножками «топ-топ», а руками «хлоп-хлоп». Гуля, Надя, давайте вместе. И проговариваем, проговариваем. По многу раз одно и то же слово. Просто слово, потом – в разных сочетаниях, желательно еще и показывая, и находясь в движении. Вот Мишка, вот Мишка идет, а вот Мишка идет и радуется, улыбается. Что Мишка делает? Правильно – идет, и еще что? Улыбается. А как Гуля идет? А как улыбается? А теперь мама. Гуля, попроси маму, пусть мама тоже идет, пусть тоже улыбается.

Надя все подробно фиксировала в своем дневнике, записывала пройденные с Гулей темы: что прошли сегодня, что запланировано на завтра.

– Не увлекайся мелочами. Это неверно, – предостерегала сурдолог. – Очень важно брать материал шире, объемнее. Иначе дети перестают понимать речь, как только тема разговора выходит за рамки стандартной ситуации. Пусть что-то не поймет, не услышит. Но нужно материал брать сразу большой, а не учить слова по одному.

– Но записывать-то можно?

– Нужно! Просто я тебя предостерегаю: это не урок, это игра, Гуле должно быть интересно. Вот твоя идея с кукольным театром просто фантастическая. Это то, что надо.

Лидия Семеновна сразу же предупредила: диагноза нечего стыдиться. Не скрывайте, ничего не придумывайте. Более того, о нем должны знать и соседи, и друзья, и родственники, чтобы вместе с вами радоваться успехам Гули. Это важно, и для вас такая реакция будет большой поддержкой. Никого не стесняйтесь. Люди на поверку оказываются и добрыми, и сентиментальными, и милосердными. Обратитесь к ним за поддержкой, не стройте из себя героев: «Мы все сами!»

Лидия Семеновна не уставала повторять все это. Вот и в последний их визит опять затеяла разговор на эту тему:

– Надя, если бы такой диагноз поставили дочери твоей подруги, ты бы отвернулась от них?

– Никогда! – Надя удивленно смотрела на доктора.

– Вот видишь, и она тебе только поможет. Ну вот и молодец, – Лидия Семеновна удовлетворенно вздохнула. Доктор изо всех сил пыталась вытащить семью из замкнутого пространства. Взывала: общайтесь с друзьями, сами идите на контакт!

Она хорошо помнила, как в первый раз ворвалась в ее кабинет Мария. Вошла со своим горем, с тем, что рушится жизнь, со страхом, что Надя отворачивается от больной дочери. Потом пришла Надя, вся натянутая как струна со стеклянными глазами. Через кабинет Лидии Семеновны прошло много семей. Многие кивали и ничего не делали, многие даже и не кивали, сразу открещивались от своего ребенка, готовили его к интернату. Но были и такие, как Надя и ее мама.