Я вас не убивала, герцог!

А поскольку особой меткостью, как выяснилось на практике, они не отличались, мне тоже досталось. После невероятной бомбардировки мы с капитаном стояли мокрые, грязные, но отчего-то страшно довольные.

– Ты специально не отошел! – я сняла с темных волос остатки скорлупы и отбросила их в сторону. Во время яичной атаки я успела развернуться в руках Горела и спрятать лицо у него на груди, так что сейчас мы смотрели в глаза друг другу.

– А ты специально их не остановила, – не остался в долгу капитан.

– Я, по-твоему, акробат, чтобы останавливать яйца на лету?

– Нет, – его взгляд сделался предельно серьезным. – Ты злонравная магичка, которой по прихоти природы досталась бытовая магия, – Нейт нежно провел пальцами по моему лбу, убирая грязь, норовящую залиться в глаза.

– Злонравная? – повысила я голос, пропустив фразу про магию.

– Только не начинай снова! – взмолился Горел. Осмотрелся с опаской по сторонам и пробормотал: – Наконец-то держишь себя в руках или просто яйца закончились?

– Думаю, в кладовой найдется что-то потяжелее, как думаешь? – я прищурилась недовольно.

– Сдаюсь, моя леди, – он поднял руки вверх, а я вдруг почувствовала себя неуютно без его поддержки. – Ты меня уделала. Позволь немного помочь тебе, чтобы потом проводить в комнату.

Горел снова обнял меня, как оказалось для того, чтобы развязать сзади передник. Снял его и вытер тканью мои волосы, потом протер свои. Нашему внешнему виду это, конечно, не сильно помогло, но хоть уже ничего не капало в глаза и не заливалось за шиворот.

– Ты оставил меня без ужина, – ворчливо сообщила я, когда мы шли к комнатам. Хоть бы герцога сейчас не встретить, не представляю, что он может о нас подумать, перепачканных, но довольно вышагивающих по коридору.

– Или спас от неминуемой гибели, – подмигнул Нейт. Кажется, этот мужчина был непробиваем и совершенно не верил в мои кулинарные таланты.

На самом деле капитан вернул меня на кухню сразу после того, как Санни, ворча и недоумевая, отмыла неловкую леди.

– Может, вы не будете дурью маяться и доверите приготовление пищи специально обученным людям? – бурчала явно не верившая в мои способности горничная. – Вон, одно платье уже на помойку. Я понимаю, что вы их с собой много привезли, но вам с герцогом отношения налаживать надо, а не в грязи с охранником валяться, – разошлась не на шутку Санни, напомнив мне сварливую, хоть и добрую сердцем старушку.

– Санни, – строго оборвала я. – Будешь говорить глупости, тебя вместо Нейта в кухонные помощницы возьму.

Угроза подействовала. Девчонка умолкла, и лишь недовольно поджатые губы выражали всю степень прискорбия прислуги о скудном умишке хозяйки. Пока Санни четыре раза намыливала мои волосы, сушила специальным артефактом, а потом старательно укладывала в прическу, которую я просила сделать максимально простой, Горел успел сполоснуться, высохнуть и вернуться в мои покои. Как охранник, он занял пост возле дверей моего будуара и терпеливо подпирал стену, пока горничная наводила последние штрихи, а я каждую секунду порывалась прекратить бессмысленные приготовления и поскорее убежать. После временного заточения в комнатах, вся моя сущность жаждала свободы и активных действий. О том, что капитан с непокорными каштановыми прядями может являться причиной моего нетерпения, я благоразумно не думала.

– Зачем мне серьги, Санни? Напоминаю, я собралась на кухню, там никто не оценит блеск бриллиантов.

– Это белый сапфир*, вы все-таки не замужем еще (*в мире материка Семи Королевств незамужние дамы носят более скромные платья и украшения, нежели замужние). И не стремитесь, как я погляжу, – не удержалась от обвинения горничная, а потом добавила назидательно: – Любая уважающая себя леди не выйдет в это время дня из комнаты без соответствующей прически и украшений. А вы и так заставили меня чуть ли не простоволосой вас оставить, – обиженно заметила та, а я покосилась на прическу, которая в моем мире вполне сошла бы за парадную, хоть и довольно лаконичную. Эх, не знают они тут про локоны! – Вот увидит вас герцог, и уволит меня, горемычную, а у меня братья младшие, кто им помогать будет?

На серьги пришлось согласиться, как и выдержать орошение туалетной водой и скорбное напутствие:

– Вы там осторожнее на кухне, леди, – выглядела Санни так, будто родную дочь впервые на дискотеку отпускала.

После моего многодневного сумасшедшего забытья девчонка воспылала ко мне практически материнскими чувствами и чрезмерно опекала. Вообще, конечно, я была совсем не против такой заботы в этом поместье, это всяко лучше того изначального пренебрежения, которое буквально сквозило в каждом слове и жесте Санни, поэтому я приказывала себе терпеть. И еще слушаться, все-таки горничная, в отличие от меня, с местным этикетом была прекрасно знакома. А ну как действительно ее турнут за профнепригодность, а ко мне приставят не настолько лояльную прислугу? Из лучших побуждений, конечно же… Но все мы знаем, куда ими выложена дорожка.