Я вас не убивала, герцог!

– И ритуальные убийства леди Ингрид сама совершала? – не поверил старик. Но от Андрея он и не ждал ответа. – Совет услышал все, что нужно, и удаляется, чтобы посовещаться. Рыцарь Вильм, проследи за порядком, – распорядился «левый», и все трое старейшин одновременно поднялись и удалились из зала, оставив нас ожидать собственной участи.

– Ну ты и мразь, – покачала я головой. Совсем рядом стоял мужчина, так похожий на Андрэ, и так разительно от него отличавшийся. Словно настоящий человек и его отражение в пруду, под поверхностью которого лишь тина и жадные до чужой крови пиявки. – Где наша дочь?

– Вика у мамы, – выдержав длительную паузу, за время которой я возненавидела его еще сильнее и едва не взорвалась от клокотавшей внутри ярости, все же снизошел до ответа муженек.

– Ты совсем рехнулся! – заорала я на весь зал.

– Тише! – шикнул бывший повар, и я сдавленно просипела, практически потеряв контроль над голосом:

– Да ее больше всего на свете бутылка интересует! Как ты мог оставить младенца с алкоголичкой? У тебя совсем ничего святого не осталось? Совсем от жадности мозги свернулись?

– Все с ней в порядке, – равнодушно отмахнулся Андрей и поморщился. – Не городи чушь. Ты всегда предвзято относилась к моей мачехе. Молись, чтобы живой отсюда выбраться.

– За меня есть кому заступиться, – уверенно произнесла я, хотя на самом деле таковой не чувствовала и в помине. – А вот вам остается уповать только на самих себя, но не думаю, что вы найдете, что противопоставить этим фанатикам.

– Умолкли все, – рыкнул Вильм, явно не оценив моего эпитета, и в огромном зале установилась тишина.

Только десятки невидимых из-под капюшонов глаз, казалось, сверлили во мне маленькие дырки. Так и хотелось провести по щекам ладонями, смахнуть это зудящее ощущение, но тело оставалось неподвижным, будто мозг разучился посылать сигналы конечностям. Вдруг мне показалось, что в дверном проеме, ведущем в зал, мелькнула какая-то фигура, а за ней еще одна и еще. Сразу же за ними что-то влетело в зал на огромной, нечеловеческой скорости, оббегая тот по кругу, и в воздухе повисла серая взвесь, наподобие той, которой когда-то давно Андрэ обезвредил одержимого кабана. Лично я ничего понять не успела, но, судя по повисшей тишине, что-то все-таки произошло.

В зал неспешным шагом вошло шесть одинаково неприметно одетых мужчин. Фанатики к моему удивлению остались стоять неподвижно, и даже Вильм только и делал, что гневно сверкал глазами. Двое мужчин встало у выхода, двое встали по центру зала и еще двое приблизились к нам. Они переводили одинаково удивленные взгляды с меня на леди Ингрид, а потом один из них озадаченно произнес:

– Кто из них нужная нам?

– Берем обеих, Хомлин сам разберется, – предложил второй, а я чуть не подпрыгнула от прострелившей в самое сердце радости.

«Я! Я! Я! Берите меня!» – так и хотелось завопить мне, но, как и остальные я оказалась нема.

Сегодня небольшая глава, но дальше идет повествование от лица Андрэ. Не хочется ее кромсать. Так что выложу продолжение завтра;) Хорошего всем дня!

Глава 42

Андрэ

Сознание вернулось внезапно. Вместе со звуками окружающего мира, запахами и головной болью. Тело еще не слушалось, поэтому пришлось полежать еще немного, давая организму время, которое – он точно знал! – было уже на исходе. Когда он наконец смог сесть, в комнату ворвался начальник охраны.

– Вы как, Ваша Светлость? – запыхавшись, поинтересовался он.

– Нормально, – Андрэ поморщился от острой головной боли, а камердинер, увидев это, без слов умчался за Дорвом. Но собственное состояние волновало его в тот момент в последнюю очередь. – Что с леди Ингрид?

– Я отправил к ней человека.

И видимо, этот самый человек стучался сейчас в двери. Открыл сам начальник охраны за неимением в комнате других людей.

– Леди отсутствует в своих покоях, – доложил солдат с круглыми от ужаса глазами. Повисла нехорошая тишина.

– Свяжитесь с Хомлином, – приказал Андрэ, сам же взялся за магическое зеркало. Все внутри герцога требовало срочных действий, но идти в одиночку против целого ордена фанатиков – было бы величайшей глупостью. Так рисковать он позволить себе не мог. – Пускай срочно приезжает сюда, любая задержка может стоить леди Ингрид жизни.

Редкий артефакт не подвел, показал, как все случилось. Предателем оказался новый повар. Не то чтобы Андрэ его не подозревал, нет, но сделалось неприятно. Всегда гадко осознавать, что прямо у тебя под носом находился предатель, еще и общался с тобой уважительно и с приязнью.

Повезло, что он хотя бы оказался из болтливых, а Инга задавала такие правильные вопросы, будто точно знала – за ними наблюдают. Она держалась молодцом, и Андрэ невольно испытал прилив гордости за свою женщину поверх жуткого страха за ее благополучие. О том, что с ней может случиться непоправимое, он приказал себе не думать. Все у них будет хорошо и только так! А думать иначе – значит заранее сдаться. Подобными настроениями герцог Ламандский никогда не страдал, даже когда сам не единожды оказывался на волосок от смерти.