Я вернулась, Господи! (сборник)

— Здравствуй, я так рад, что вы наконец-то приехали. И у меня для тебя новость. У нас в библиотеке освободилось место. Одна из работниц ушла в декретный отпуск. Я договорился, тебя могут взять, правда, пока временно. — Костя возбужденно размахивал руками, забыв взять чемодан из рук Ирочки.

Ирочка не работала уже несколько месяцев. Правда, лечение, а потом эта поездка занимали все ее время, но что случится, когда она вынуждена будет остаться одна в квартире? Она боялась этого, боялась, что желание выпить с новой силой вспыхнет в ней и она не сможет противостоять ему. И тут вот, пожалуйста, такая удача.

— Костик, я просто не знаю, как тебя благодарить. — Ирина прижала руки к щекам, так как от волнения не знала, куда их деть.

— Как это не знаешь? Мне очень легко угодить, — пошутил Костик. — Ольга Андреевна, вы уж помогите дочери. Знаете, как я ваши пироги люблю. Испечете?

— О чем ты говоришь, Костя! Конечно. Пироги и еще шарлотку вдобавок получишь завтра.

— Ой, да я за шарлотку готов Ирину хоть каждый день на работу устраивать.

— Одного раза достаточно, — засмеялся Василий Петрович.

Новая работа Ирине понравилась. Коллектив маленький: она, потом еще молодая женщина, немного моложе Ирочки, и заведующая, которая совмещала свою должность с работой в читальном зале. Ирина не ожидала, что в первый же день окажется столько много посетителей: студенты, преподаватели, среди читателей были и школьники близлежащей школы, и жители микрорайона. Как что работы хватило всем. Преподаватели в основном спрашивали специальную литературу, студенты — словари и учебники. Кроме того, многие читали и художественную литературу, популярностью пользовались книги по искусству и по истории.

Вначале Ирина сильно уставала. Болели плечи, шея, отекали ноги от постоянного хождения в хранилище и обратно. Но постепенно Ирина втянулась, она уже не искала нужную книгу по несколько минут, не металась между стеллажами, а вскоре запомнила расположение наиболее популярной литературы на полках. Изучила фонд и могла уже порекомендовать книгу взамен, если она была на руках или ее вообще не было.

Читатели ценили ее улыбчивость, доброжелательность и все возрастающий профессионализм.

Ирине сразу понравилась тоненькая, тихая, всегда немного грустная Светлана. Это имя необыкновенно подходило ей: длинные светлые волосы милыми кудряшками ложились на спину, бледная кожа, голубые глаза. Когда Светлана улыбалась, ее лицо светилось и казалось сотканным из ярких лучиков.

— Удивительно, как имя может соответствовать человеку, — изумилась Ирина в первый день, когда они познакомились со Светланой.

— А вам тоже имя подходит, — улыбка чуть тронула губы женщины. — Я вас как увидела, сразу подумала, что вас должны звать или Ирина, или Ольга.

Общаться со Светланой было очень легко. И Ирина, никогда в жизни не имевшая близких подруг и не испытывавшая в этом потребности, вдруг захотела подружиться со Светланой поближе. А когда услышала историю ее непростой жизни, потянулась к ней всей сердцем. Историю эту ей рассказала не Светлана, а Костик, когда Ирина спросила у него о Светлане.

— Она такой светлый, счастливый человек, — восторгалась Ирина, — ей уж наверняка не захочется утолять свои неприятности в вине.

— Счастливый? — Костик отчего-то погрустнел. — Не хотел тебе рассказывать, да ладно, ее историю у нас все в институте знают и сочувствуют Свете.

— Сочувствуют? А что случилось? Неужели как и я?.. — заинтересовалась Ирина.

— Света очень хорошая, добрая, уважительная. Даже и не подумаешь, что ей пришлось пережить страшную трагедию. Да и сейчас последствия того горя у нее перед глазами. Четыре года назад она похоронила родителей. Причем те умерли один за другим. Бедная женщина, не успев отплакать на могиле матери, через неделю вынуждена была хоронить отца. Любили друг друга они очень трепетно, и неудивительно, что Светлана очень тяжело переживала их кончину. Когда Игорь, ее муж, тоже у нас работал, очень талантливый педагог, решил свозить Светочку с дочкой в Петербург. Светлана давно мечтала посмотреть старинный город, побывать в Эрмитаже, посетить Петродворец, Казанский собор, Петропавловскую крепость. Своими глазами увидеть, как разводят мосты, полюбоваться белыми ночами. Игорь тщательно осматривал машину, готовясь к длительному путешествию. Хлопотала и Светлана. Дорожные заботы, выбор маршрута, различные покупки немного отвлекли Светочку. Они поехали на неделю. Но уже через три часа после отъезда весь институт поразила страшная, чудовищная новость. Машина Игоря попала в аварию. Сам он погиб на месте, Светлана с дочерью оказались в больнице. В результате травмы десятилетняя дочь оказалась инвалидом и до сих пор прикована к инвалидному креслу. Вот видишь, какое счастье?

— А как же она пережила такое? — прошептала Ирина.

— С трудом, но вот, как видишь, продолжает жить и даже не унывает.

Ирина была поражена, восторгаясь Светланой, ее силой духа, способностью радоваться жизни, несмотря ни на что.

Сама она хоть немного и оттаяла, но все равно тосковала, частенько плакала, сетуя на свою неудавшуюся жизнь. Она слышала, что врач, беседуя с мамой перед выпиской, предупреждал, что возможны срывы. И спровоцировать их могут стрессы, неудачи, компании с выпивкой и даже плохое настроение. Поэтому все опекали ее как могли, старались дарить маленькие радости. Костик несколько раз водил ее в маленькую церквушку недалеко от дома. Ирину поражали темные своды, красивое церковное пение, множество свечей и лампад. Первое время она с трудом выстаивала долгие службы: ломило спину, уставали ноги, болела голова. Потом ей даже понравилось, хотя в храм она ходила редко. Но нет-нет да и возникала потребность помолиться и поставить свечку за здравие.

И вот теперь они ехали с Костей в Серпуховской монастырь. Костик отыскал информацию о чудотворной иконе «Неупиваемая чаша», которая помогает всем страдающим страшным недугом пьянства и наркомании. Ирина сразу согласилась поехать. В ее положении приходилось хвататься за каждую соломинку. Ее пугала возможность возврата болезни, и она с нетерпением ждала этой поездки.

Нашли монастырь, Ирина вошла, почти вбежала в храм и замерла перед огромной иконой. Богородица смотрела на нее светлым ласковым взором, и Ирина почувствовала, как распускается, трепещет ее душа, готовая взлететь под небеса.

Ирина упала перед иконой на колени, склонилась в земном поклоне и замерла. Она шептала слова молитвы, свои, идущие от сердца, и впервые за многие года слезы, настоящие соленые слезы бежали по ее щекам. Душа, никем не удерживаемая, влекла ее ввысь, и Ирина вспомнила, какой бывает свобода.

А потом была долгая исповедь у священника. Ирина говорила и говорила, вспоминая свою непутевую жизнь, все свои нехорошие поступки и слова. Ей было невыносимо стыдно и в то же время легко. Она смотрела в серьезные глаза священника, слушала его негромкий голос, и ей казалось, что она освободилась от чего-то ненужного, громоздкого и нечистого. Сама Богородица указала ей верный путь к выздоровлению — сердечная вера и молитва.

— Вам необходимо исповедоваться постоянно, — напутствовал священник, — и постараться не грешить. И верить, ибо по вере нашей дается нам…

— Да, да, — торопливо кивала Ирина, не совсем понимая, что хочет сказать ей священник. Но сейчас ей и не хотелось особо расспрашивать его. Ирина желала как можно дольше сохранить то состояние возвышенности, которое присутствовало в ней сейчас.

Ирина ехала в Москву и всю дорогу вспоминала и встречу с чудесной иконой, и первую свою исповедь, и то чувство свободы, которое она ощущала все то время, пока находилась в храме. Среди обыкновенных людей в электричке ей было не очень уютно, ей казалось, что зверь, тот самый, с ужасным клыкастым лицом, опять вернулся и только ждет удобного случая, чтобы разделаться с ней.

Но постепенно страхи ее развеялись, и она впервые после выписки чувствовала себя легко и беззаботно. На работе они весело переговаривались со Светланой, посетителей еще было немного, лекции пока не закончились, и они занимались тем, что расставляли книги, которые большой стопкой лежали на столе.

— Как провела выходные? — поинтересовалась Светлана.

— Я была в Серпухове, в монастыре, — решилась признаться Ирина.

— Ну и как? — Светлана вроде бы нисколько не удивилась такому ответу.

— Ты знаешь, тут нельзя ответить, понравилось или нет, тут что-то большее, какое-то душевное наполнение. И у меня здесь, — Ирина дотронулась до груди, — так хорошо, что передать словами просто невозможно.

— Понимаю, у меня тоже так бывает, — улыбнулась Светлана.

— Как ты тоже… — Ирина не могла подобрать нужных слов.

— Да, — просто ответила Светлана, — после трагедии я поняла, что выжить и жить потом могу только верой. И это мне помогло.

Они замолчали, думая каждая о своем.

— Скажите, у вас есть Флоренский издания тысяча восемьсот семьдесят седьмого года?

Ирина резко обернулась. Перед ней стоял Павел Григорьевич.