Я вернулась, Господи! (сборник)

От неожиданности Ирина онемела, а Павел во все глаза смотрел на нее. Боже, как хороша! Будто подсвеченная изнутри золотистая кожа, отросшие волосы пушистой волной разбросаны по плечам, а глаза чуть грустные, блестящие, словно бездонные озера, глядят прямо в душу.

— Вот зашел, совершенно случайно, — Павел суетливо провел по волосам.

Ирина, ни слова не говоря, прошла за стеллажи и отыскала нужную книгу. Сердце колотилось, как после стометровки, щеки запылали, и опять появилась эта мелкая дрожь в руках. Нет-нет, она будет вести себя с ним очень сухо, отдаст книгу, перебросится парой фраз, и все.

— Вот ваша книга, — Ирина протянула Флоренского. Принимая книгу, Павел будто случайно коснулся ее руки.

— Как поживаешь?

— Все нормально.

— Я бы хотел поговорить с тобой. В тот раз не удалось, но, поверь, мне много надо тебе сказать. Во сколько ты заканчиваешь вечером? Мы могли бы сходить в кафе.

«Откажись», — набатом бил в уши внутренний голос.

— В шесть, — проговорила Ирочка, и ей показалось, будто в углу хрипло каркнул ворон.

— Я буду ждать тебя у выхода, — шепнул Павел и вышел.

Светлана бросала на Ирочку многозначительные взгляды, но ничего не спрашивала.

— Мой давнишний знакомый, — посчитала нужным объяснить Ирина.

— Интересный, — Светлана продолжала расставлять книги, — только я заметила у него кольцо на правой руке. Он что, женатый?

Ирина кивнула.

— У меня с ним ничего нет. Как, просто дружеские отношения, — добавила поспешно.

— Неужели ты до сих пор веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? — засмеялась Светлана. — Ты меня удивляешь, Ирина. Какие отношения всегда подразумевают, что кто-то один претендует на что-то большее, чем дружба.

— Вовсе нет, он мой бывший начальник, и… а сейчас… мы… — Ирина окончательно запуталась.

— Все ясно, служебный роман. А они, как правило, заканчиваются плачевно. А чего сейчас-то хочет?

— Просто встретиться, поговорить.

Светлана фыркнула.

— Ирина, не будь наивной и не наступай дважды на одни и те же грабли. К тому же связь с женатым мужчиной греховна. Лучше быть одной, чем так.

Много она понимает, рассердилась Ирина. У самой, поди, и муж был, и дочь вон. Пусть больная, но все же не одна Светлана, не воет на потолок длинными вечерами. А Ирина? И любви-то не знала! Хоть нашелся один, пожалел да приголубил.

Не дождавшись ответа, Светлана умолкла. А Ирина торопила время. Ей казалось, что часы остановились и стрелка никак не хочет двигаться вперед. Забежал Костик.

— Тебя подождать после работы? Может быть, сходим куда-нибудь?

— Ой, нет. Я после работы сразу домой. Устала, да и хочу побыть одна, — Ирине было невыносимо смотреть в честные Костины глаза.

— Ну ладно. Я тебе вечером позвоню.

Наконец рабочий день закончился, и Ирина заторопилась к выходу.

Павел ждал ее неподалеку. В руках небольшой, очень красивый букет цветов. Глаза светятся улыбкой. Она тоже расцвела ему в ответ и с удовольствием приняла цветы, уткнувшись в душистые лилии. Павел повел ее в кафе, заказал мороженое, коньяк, сыр. «Кажется, мы это уже проходили», — мелькнуло у Ирины в голове.

— Я выпью за встречу, а тебе, думаю, не стоит, — Павел плеснул в маленькую рюмочку коньяку.

Его слова покоробили Ирину. Вот еще, что за намеки? Она сама знает, как ей поступить.

— Почему же не стоит? Я обыкновенная женщина, которая может позволить себе выпить за встречу. Чуть-чуть, — Ирина из всех сил хотела быть обыкновенной, такой как все. Даже предупреждения доктора забыла. Пусть Павел не думает, что она настолько зависима, что не может немного выпить.

Павел внимательно посмотрел ей в глаза, потом налил коньяк и ей.

— Я очень рад тебя видеть. Правда, — хрустальные рюмки издали красивый звон, и Ирина пригубила коньяк. Вкусно. Даже закусывать не хочется. Но все-таки сунула в рот кусочек сыра.

— Ну, а теперь рассказывай. Как ты жила все это время? И куда ты пропала? Даже ни разу не зашла. Я не знал, что думать.

— А разве Наташа… — начала Ирочка, но Павел тут же перебил ее.

— Да при чем тут Наташа? Наташа, между прочим, рассчиталась с работы почти одновременно с тобой. — Павел вновь разлил коньяк по рюмкам. Ирочка решила больше не трогать спиртное. Пусть не думает, что ей до смерти хочется выпить. А ей и в самом деле не хочется. Или… Она прислушалась к себе.

— И что же, ты теперь работаешь здесь, простым библиотекарем?

— Почему простым? — засмеялась Ирина. — Я работаю библиотекарем университетской библиотеки. Разве не звучит?

— О да, конечно, — иронично подхватил Павел, — я думаю, что профессора заглядывают в библиотеку по надобности и без надобности. А если честно, ты выглядишь замечательно.

— Да я всегда так выглядела, — пококетничала Ирочка, — видимо, ты этого не замечал.

— Тебя невозможно не заметить. — Павел улыбнулся, потом наклонился и поцеловал Ирочку в губы.

Она покраснела. Неловкость пропала, будто и не было расставания, окрашенного горьким и неприятным происшествием. Правда, где-то вдалеке мелькнула мысль о Костике. Обиделся, наверное, на Ирину, что она не позволила себя проводить. Сидит сейчас, бедненький, один-одинешенек и грустит. Но Ирина прогнала эту мысль. Они с Павлом давно не виделись, и ничего такого в этом нет, что они посидят немного, поговорят, вспомнят прошлое. Ведь Ирочка любила Павла, да и сейчас, наверное, любит. И Павел…

— Мои сейчас в Германии. Наконец-то удалось устроить сына в специализированную клинику. Там замечательные врачи, и у нас появилась надежда, что сынишку вылечат.

«Я тоже лежала в клинике, и у меня тоже есть надежда», — хотела сказать Ирочка, но только вздохнула в ответ.

— Как что я целый месяц свободен, как ветер, — многозначительно произнес Павел.

— Здорово, — кивнула Ирина, но решила эту тему дальше не развивать. Стоит ли возобновлять их отношения? И может ли она снова доверять Павлу?

Павел проводил Ирину до дома, и они расстались, договорившись в ближайшее время созвониться. Павел был явно разочарован, ну а Ирина пока еще не могла разобраться в своих чувствах. Обида еще сидела занозой в ее сердце, и потом, она боялась, что любая ссора с Павлом приведет ее к срыву. Хотя сейчас она выпила немного коньяка и постоянно прислушивалась к себе. Нет, вроде бы ее больше не тянет выпить. Значит, можно в таких дозах иногда и позволить себе.

Дома разрывался телефон.

— Ирочка, — мама от волнения задыхалась, — где ты пропадаешь? Костя сказал, что тебя встречал после работы твой бывший… шеф. Это правда? С тобой все в порядке?

— Да в порядке, в порядке, — ворчливо проговорила Ирина, — а Костику уже давно пора научиться не докладывать о каждом моем шаге.

— Да ты что, дорогая, — успокаивающе произнесла мама, — мы всего лишь беспокоимся о тебе. Вот и все.

— Хорошо, мам, я ложусь спать.

Ирина почувствовала, что мама не прочь подольше поговорить с дочерью, но ей хотелось побыть одной, чтобы еще раз хорошенько обо всем подумать. Ирина вообще любила быть одна. До сих пор ей сложно общаться даже с родителями больше получаса. И если случалось, что она гостила у них, то чаще просто молчала. Ирине было комфортно в таком состоянии. Неудивительно, что у нее до сих пор не было близкой подруги, даже с коллегами по работе она разговаривала неохотно. Единственное исключение — Светлана. Очень ненавязчивая, тихая, но какая-то необыкновенно милая.

Засыпая, Ирина прокручивала в голове встречу с Павлом, вспоминая его слова. Какая-то необъяснимая тревога вползала в сердце, но Ирина прогнала ее. Она нащупала нанизанный на нитку янтарь, который хранила под подушкой, и, счастливо улыбаясь, уснула. На работу они с Костиком ехали вместе, и тот подозрительно на Ирочку косился, но та молчала, поглядывая в окно.

Рабочий день начался как обычно. Ирина расставляла книги, не убранные с вечера, вносила в каталог вновь прибывшую партию, выписывала задолжников на отдельный лист, чтобы передать на кафедру. Но делала все это вяло и растерянно. Ей хотелось, чтобы Павел позвонил, и в то же время она боялась этого.

— Ты чего сегодня такая? — спросила ее Светлана, когда они сели в перерыв пить чай.

— Какая? — Ирина неаккуратно поставила чашку на край стола, чай пролился.

— Несобранная, рассеянная. Будто о чем-то все время думаешь.

— А я и думаю, — согласилась Ирина, — вот только никак ни до чего не додумаюсь.

— Бывает, — Светлана подлила ей из чайника кипятка. — А ты не зацикливайся, молись Богу. Он все управит как надо.

— А вот ты сегодня с чего такая радостная? Сияешь, как начищенный самовар. Есть причина? — ушла Ирина от разговора.

Светлана и впрямь была радостно-возбужденная, не ходила, а порхала по комнате, улыбка не сходила с губ.

— Ага, у нас с Дашкой сегодня день рождения.

— Ой, здорово! А вы что, в один день родились?

— Можно сказать и так, — легкая тень грусти пробежала по лицу Светланы, — взяли в один из дней и родились.

— Поздравляю и желаю всего-всего.

— Хочешь, приходи к нам вечером. Будем чай пить. Дашка торт испечет. Она у меня отменный кулинар.

— Конечно, приду, — пообещала Ирина. А почему нет? Сидеть еще один длинный вечер дома не слишком весело. Ирина решила: даже если Павел позвонит, она откажется от встречи с ним.

Павел не позвонил, и Ирина прямо с работы отправилась вместе со Светланой к ней.

— Подожди, забегу в магазин, надо же подарок купить.

— Никаких подарков, — ухватила ее за рукав Светлана, — и так опаздываем. Дашка будет беспокоиться.

— Ну одну минуточку, я хотя бы цветы куплю.

Забежав в цветочный киоск, Ирина выбрала букет из желтых хризантем.

— Как догадалась? Это наши любимые цветы.

— Мои тоже, — засмеялась Ирина.

Светлана распахнула дверь, и Ирина натолкнулась на взгляд огромных темных глаз. Глаза смотрели на гостей с нескрываемым восторгом и радостью.

— Дашута, у нас гостья, — Светлана хлопотала в прихожей, доставала тапочки, устраивала на вешалке одежду.

Только сейчас Ирина заметила, что девочка, почти девушка, сидит в инвалидном кресле. Даша оказалась настоящей красавицей. Цвет волос почти такой же, как у Светланы, но только более темный, насыщенный. В больших глазах поблескивали золотистые искорки, а от грустной улыбки лицо будто озарялось невидимым светом, совсем как у мамы.

— Как хорошо. Проходите, пожалуйста. Сейчас будем чай пить. С тортом. Я сама пекла. Ой, — спохватилась она, — меня Даша зовут, — девушка улыбнулась быстрой трепетной улыбкой. Ирину сразу накрыло теплой нежной волной. Дашин голос, поворот головы, взгляд больших темно-золотистых глаз — все это было таким искренним и добрым, необыкновенно теплым.

— А я Ирина, — улыбнулась в ответ Ирочка.

— Как прямо и Ирина, — шутливо погрозила ей Светлана, — а тетей вы, уважаемая, быть не хотите? Тетя Ирина, Дашуль.

— Ах, как годы летят, — дурашливо пропела Ирина.

— Ты давай проходи в комнату, мы сегодня там сядем, все-таки праздник, — распорядилась Светлана, — я только немного Дашутке на кухне помогу.

— А меня не примете в помощники? — вызвалась Ирина.

— Нет уж, нет уж, — Даша говорила громко, возбужденно, — мы с мамой сами. Вы наша гостья, так что милости просим в комнату.

Ирина прошла в комнату и остановилась, изумленная. Какого количества икон она не видела. Весь угол был занят под иконостас. Перед самой большой иконой горела лампада. Надо же. А у Ирины есть только маленькая иконка, та, что ей дал когда-то Васильев, и еще купленная в Воронеже.

Зашла Светлана с чайными чашками в руках.

— У тебя что это, так серьезно? — кивнула Ирина на иконы.

— А разве это может быть как-то по-другому? — без улыбки вопросом на вопрос ответила Светлана.

— Ну… — замялась Ирина, не зная, что ответить.

— Мы и раньше верили, а после того, что случилось, Господь помог нам выжить, не сломаться, — Светлана ловко расставила чашки, обернулась к Ирине.

— Ты извини, мы спиртного не ставим. У нас Игорюшка никогда не пил. Но если ты хочешь, я принесу бутылку вина, — Светлана сказала это очень просто, невзначай. Ирина, всегда болезненно воспринимавшая любые упоминания о выпивке, только улыбнулась. Ее нисколько не задели слова Светланы.

— Да нет, не надо. Я чай люблю.

— Ой, ты не представляешь, как у нас любил чай Игорюшка. Я иногда ругалась. Ну разве можно так надуваться чаем. А он смеялся. Хорошо еще, говорил, что я пью чай не из блюдечка да не вприкуску. — Светлана улыбнулась своим воспоминаниям.

В дверях показалась Даша. Она держала на коленях огромный торт.

— Ух ты, красота какая! — не удержалась Ирина.

— А вкуснота! Впрочем, сейчас сама попробуешь. — Светлана подхватила из рук дочери торт и водрузила его на стол.

Пока Светлана разливала душистый чай, Ирина заметила на стене большой портрет. Светловолосый мужчина задорно хохотал, слегка откинув назад голову.

— Это Игорь, — проследила за ее взглядом Света, — за день до поездки. Ну, все, давайте чай пить. — Она на минуту умолкла, потом откашлялась и проговорила: — Как уж получилось, что этот день стал для нас с Дашуткой вторым днем рождения. И мы его каждый год отмечаем. Жаль, что нет с нами Игоря, нашего папочки. Надеемся, он видит нас и сейчас вместе с нами радуется. — Голос у Светланы немного дрогнул, но она справилась с собой, улыбнулась и принялась накладывать на тарелки торт.

— Очень вкусно, — похвалила Ирина.

— О, ты даже не представляешь, какие шедевры готовит Даша. Я уже на нее ругаюсь, иначе конец моей талии. Хорошо, соседи выручают. У кого юбилей, у кого проводы — все к Дашутке.

— Я после такой вкуснотищи в магазине никогда торты не буду брать, — Ирина приканчивала второй кусок, — вам уже пора своим маленьким бизнесом заняться. Корты будут нарасхват.

— А ну его, этот бизнес, — отмахнулась Светлана, — нам и так хорошо. А то начнется суета, возня, света белого невзвидишь. А нам еще хочется и на травке поваляться, и на солнышко полюбоваться, и с дождиком поговорить.

— Ты — поэт, — засмеялась Ирочка.

— Да нет, я просто жизнь люблю. А ты разве нет?

— Не знаю, — пожала плечами Ирочка.

После чая Светлана позвала Ирину в спальню.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Ирина вошла и остановилась, пораженная. На диване, на комоде, на шкафу сидело множество кукол. Все они были одеты в изысканные наряды: платья-шлейфы, брючные костюмы, платья-кринолины, сарафаны.

Ирина изумленно смотрела на Светлану. Неужели это она изготовила такую красоту?

— Нравится? — Светлана протянула ей красавицу куклу. Пышное платье, отделанное кружевом, на голове кокетливая шляпка.

— Да не то слово. Я восхищена. Это чье творчество, твое или дочкино?

— Мое. После гибели Игоря поняла: надо уйти во что-то, иначе конец. Священник в церкви сказал, займитесь хорошим, нужным делом. А каким делом? Я от слез ничего не видела, на люди вообще не выходила. А тут Дашка просит: «Мам, хочу куклу-принцессу». Когда в магазинах выбор не очень был. Вот я и начала сама. Вначале на готовых кукол шила, а потом поняла — самой делать интересней. Наделаю да в детский сад отдаю или в больницу детскую.

— И не жалко, такую прелесть? — ахнула Ирина.

— Да ты что? А для чего, ты думаешь, я этим заниматься стала? Чтобы других порадовать. Вот и получилось нужное дело. Господь помог. У Дашутки — выпечка, у меня — куклы. Хоть какой-то смысл. А то как жить после той аварии? Я только сейчас без слез могу про это говорить.

— Какая ты все-таки, Света, замечательная. Я бы так не смогла. — Ирина с грустью подумала о том, как растеряла свою жизнь. А ведь было и у нее нужное дело. Дело, которое она любила. Живопись. И что? Портрет валяется на антресолях, один-единственный только и смогла написать за все время.

— Сама нет, а с Божьей помощью смогла бы. Ну, выбирай любую, — предложила Светлана.

— Как можно? — Ирина отрицательно покачала головой.

— Держи, я удовольствие получаю, когда их дарю, и оттого, что людям нравится. Вот смотри, мне кажется, тебе вот эта очень подойдет, — Светлана достала с полки небольшую куклу, одетую в белую пушистую шубку, такую же шапочку и муфту.

— Ну как?

Вместо ответа Ирина прижала куклу к груди и прикрыла глаза.

Она засиделась у Светланы до позднего вечера. Уходить не хотелось. Светлана рассказывала о себе, о своем детстве, о том, как познакомилась с Игорем, какая сумасшедшая любовь у них была и как потом она училась жить без него. Ирину так и подмывало рассказать о своей неказистой жизни. Но, вспомнив печальный опыт с Лидой, она промолчала.

Ирина едва успела на последний автобус, а открыв дверь, тут же услышала телефонный звонок. И почему-то испугалась.

— Ты где гуляешь? — Павел пытался говорить шутливо-строго. — Уже пятый раз звоню.

— У приятельницы была, — сердце у Ирочки часто и сладко забилось, — день рождения у нее.

— Встретимся?

Отказать она не могла.

— Давай завтра, вечером. Сейчас уже поздно, а завтра на работу. — Ирина произнесла эти слова, а сама замерла. А вдруг обидится? Вдруг завтра не придет? Скажет, занят?

— Договорились, — засмеялся Павел, — спокойной ночи, милая.