Читаем Я всё ещё не спел… полностью

Где те края, где те углыТого большого камня?Искал упорно, но – увы!Уйдя в сень мирозданья,Лишь только так осмыслить смог:Его существованьеПридумать разум нам помогПоступкам в оправданье.

Всё белым бело

Всё белым бело, заметают следВьюжные, пушистые метели,В комнате тепло и погашен светСредь холодной, снежной карусели.От камина свет отблеском лучаС кружевной заигрывает тенью,Запах смол лесных льёт от очагаИ трещат сосновые поленья.На столе бокал белого вина,Низко сигаретный дым стелится,С чашечкой «Жюльен» в кресле у окна,Вот и всё, чем сень моя светится.За окном пурга, ветер бьёт в стекло,И в трубе печной заводит песню,Прошлого не жаль, на душе светло.Отчего ж в груди теснится сердце.Запоздалых встреч вешняя пораБожиим знамением нагрянет,Грозы отгремят, отшумят ветраИ души блаженный миг настанет.Всё белым бело, заметают следВьюжные, пушистые метели,В комнате тепло и погашен светСредь холодной, снежной карусели

Май. Весна

Май. Весна. Конец работы. В скверике сижу,На поток людской, снующий, нехотя гляжу.На дворе ещё не поздно, празднично-светло,Все бегут, куда-то мчатся, будто припекло.На прохожей части цыган на бордюр уселся;Рядом с ним его собака о штанину трётся,Ну а там, через дорогу, около киоска,Лук, черешня и клубника тёткой продаётся.На обшарпанной скамейке некуда деваться;На задворках горизонта солнце ошивается.Поясняю популярно – что тут удивляться, —Благочинный муж супругу ждёт с работы, мается.

Была она

Была она прекраснее зари:Глаза её – озёра голубые,Коса – сиянье Млечного Пути,Душа, что филиграни кружевные.И тихий трепет нежных, алых губ,Бровей, ресниц и пальцев рук движеньеСплелось всё, только слышен сердца стукСквозь пышущую свежесть в юном теле.Журчанье страстных, пламенных речейТех дней далёких памятно доселе,Объятий жарких власть в тени аллейПод тихий шёпот серебристых елей.Наивных клятв на вечные векаВ любви, надежд и трепетных лобзаний,Где ты – любвеобильная пора,Пора благих свершений и мечтаний.Уж полстолетья минуло с тех пор,Всё кануло куда-то в одночасье,Как в поле ручеёк, сбежавший с гор,Как дым в преддверье призрачного счастья.Стирает время прошлого следы,Всё тоньше, тоньше нить воспоминаньяНа гребне убегающей волныВ глубинные причинности сознанья..

Хлюпают звёзды

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия