Я всё ещё здесь (СИ)

— Понятия не имею. — Ещё один шаг от цели. — Мы если и виделись, то на общей хате. Ни одного его убежища я не знаю. — Вот она, дружба... — Есть только его номер. А ещё знаю, — Морт уже было совсем поник духом, но на данной фразе едва распрямил плечи, вслушиваясь в единственную зацепку, — что он частенько с какой-то девицей дела имел. Она у него кем-то вроде собачки на побегушках служит. — Михайлов сводит к переносице брови, явно недоумевая. — Худая такая, глаза выглядят болезненно, да и видок в общем оставляет желать лучшего. Но он её как будто на привязи держит, а та и рада все его желания исполнять. Не вникал, на чём там всё завязано, но думаю Глеб её снабжает всякой дрянью.

Чудесно.

Просто замечательно.

Глеб оказался не просто маньяком со сдвигом в башке, он ещё и девушек стравливает.

Даже думать не хочется, что он может сейчас делать с Лерой.

Глаза прикрываются непроизвольно, он опускает голову и хватается за неё обеими руками, продолжая сидеть оперевшись локтями на колени.

— Мне жаль. — Это глюк? Он действительно это слышит? — Я тоже любил однажды. Жопу был готов порвать ради неё.

Уточнять не нужно, Морт всё понимает без лишних оправданий, только вот в этом случае они абсолютно неуместны. Ещё пару часов назад Дэн был полон решимости забрать то, что ему так дорого, и скрыться в неизвестном направлении, а теперь лежит тут и затирает про то, что ему жаль.

Чушь собачья.

Шатен чертыхается, вскакивает со стула и идёт прочь от его кровати, со всей дури хлопая дверью и выходя в больничный коридор.

Пальцы в волосах, он наворачивает круги по коридору, останавливаясь возле окна, когда всё нутро тянет на улицу, дабы выкурить четверть пачки.

Скоро это желание будет исполнено.

Ровные шаги. Дыхание размерено.

Он идёт по чётко поставленному маршруту с девушкой на руках, которая всё ещё спит мёртвым сном.

Намёков на пробуждение не наблюдается, она болтается, как тряпичная кукла, сознание где-то далеко. Скоро действие капель закончится, ад обернётся новым кругом.

Блондин мирно шагает по коридору, наконец заходя в комнату, освещённую лишь одним маленьким окошком, до которого даже на цыпочках не достать, да тусклой лампой, что вот-вот концы отдаст.

Кровать, старая, железная, которую частенько в клиниках используют. А на ней матрас, одинокий такой, временем истерзанный. Поверх лишь простыни, выстиранные, заготовленные, видимо, для особого случая.

Он аккуратно укладывает на них свою ношу, освобождая себя от веса и оставаясь рядом, наблюдая, как светловолосая мирно посапывает, абсолютно не ведая, что её ждёт после пробуждения.

Он ждал.

Он до чёртиков долго ждал этого момента.

Её взгляда, её эмоций, её действий, её слов...

Он болел этим часом, когда увидит её снова.

Только не со стороны, не по ту сторону окна, не с соседней улицы, а именно перед собой. На кровати. Беспомощную и, возможно, в каких-то местах новую, ибо промывка мозгов новым парнем не сказалась даром. Морт наверняка в её голове как следует похозяйничал, так что от прежней Леры мало что осталось. Но это лишь мысли. Остаётся только ждать, пока она проснётся. Когда он наконец сможет остаться с ней один на один и рассказать всё, что чувствует. Рассказать, где он был, что с ним происходило, и как на нём сказались все эти два года, которые были отведены ему на то, чтобы выстроить в своей голове целый план по их оставшейся совместной жизни. Ведь в стенах психушки больше заняться особо то и нечем, кроме как выстраивать планы.

— Кто это? — он всё ещё не сводит с Леры глаз, но послышавшийся позади голос заставляет поджать губы. Вмешательство в его планы не входило. Нужно выдохнуть. — Глеб?

Он оборачивается, пуская на лицо отдающую явной фальшью улыбку. А после смотрит прямо на девушку, что мнётся в проёме.

На ней как всегда висит тёмное мешковатое платье на размер больше, ключицы выпирают как никогда явно, она мнёт подол ткани худыми пальцами, исподлобья глядя на блондина.

— Кто это? — снова переспрашивает. Губы дрожат слегка, девушка кусает их, но так, словно это не боязнь рядом стоящего, а невротический признак. Зрачки семенят по разным углам комнаты. Губы искусаны чуть ли не до крови.

Он стоит на месте ещё с минуту. А после двигается к ней, покуда с места она сходить и не думает. Оказывается рядом, проводя тыльной стороной ладони по впалым щекам. Скулы открыто выделены, острые черты лица снова завораживают, хоть весь вид в целом и до жути болезненный.

— Это Лера. — Он тихо сообщает, а девушку начинает тихонько трясти. Неизвестно только, отчего. Частые приступы дрожи, как признак неврологии. Или ломка. Или же болезненная привязанность к тому, кто просто так привёл в их гнездо третью. И теперь так спокойно об этом сообщает.

— Я тебе больше не нужна? — её нездоровый взгляд направлен куда-то ему в подбородок. Душой она здесь, только вот глаза поднять нет сил.