Я всё ещё здесь (СИ)

— Нет, не всё! — его упёртость поражает, но уступать я не собираюсь. — Потому что да, возможно, у меня есть какая-то невидимая связь с Мироновым, и уж извини, но я не могу в один момент просто щёлкнуть пальцами и избавиться от паранойи, которая, блять, просто срослась со мной и стала моей неотъемлемой частью! И всё это, казалось, начало становиться личным адом, но тут появился ты! — эмоционально всплёскиваю руками и, кажется, ругаюсь между словами, как матёрый сапожник, но Макс просто молча слушает, выпучив на меня свои огромные глаза. — И я задала себе вопрос: неужели в этом адском пекле, где сплошь котлы и багровые реки, действительно может быть человек, который видит во мне нечто большее, чем податливый мешок с костями!? Вот я и растерялась! Но ты просто не имел права требовать с меня незамедлительный ответ, ибо учитывая всю мою эмоциональную нестабильность, я вообще подумала, что ты меня проверяешь, а после доложишь всё Миронову! Может грубо, зато правда. Я потеряла веру в людей, уж прости. И это можно понять, учитывая то, с кем я делила годы своей жизни. Да и не такими мы с тобой были близкими, чтобы я вот так просто бы тебе доверилась! Ты игнорировал меня вообще первое время, на секундочку! — всё ещё жестикулирую, на мгновение забывая, что мой тон сейчас высшего уровня, и что были бы соседи — слышали бы отчётливо каждое слово. И междометие тоже. — Так что я имею полное право на второй шанс, и попробуй мне только его не дать!

Выдыхаю чётко после последнего слова, сглатывая. А Макс так и стоит, не моргает даже. Только губы свои немного поджимает, да бровь изгибает, словно бред сумасшедшей только что выслушал.

Но это не бред. Это всего лишь импровизация, сотканная в слова из мыслей, к которой я не была готова. Вот и пришлось вывалить всю кучу в виде несуразной ереси, чтобы хоть как-то донести то, что хотелось сказать.

— У меня есть вопрос, — Боже... опять? — Ты хочешь этот шанс потому, что желаешь сбежать от Миронова, или... — он не заканчивает, только приподнимает вторую бровь и вопросительно смотрит, будто ожидая, что эту мысль я закончу за него.

— Или... — и я продолжаю, включая дурочку и делая вид, что ни черта не понимаю. — Или мы тут ребусы разгадываем? — так и не дождавшись продолжения, завершаю фразу, наблюдая, как он пододвигается чуть ближе.

— Я повторю, — конечно, я ведь не из тех, до кого доходит с первого раза. —Ты хочешь этот шанс ради свободы от Миронова, или... — но теперь договорить он не успевает, потому что после этого дурацкого и затяжного “или” я резко подаюсь вперёд и затыкаю его. Затыкаю поцелуем, находя ответ в ту же секунду и проскальзывая языком по нижней губе.

Я хотела простого прикосновения, но это “простое” затянулось, заставляя дышать тяжелее и ощутить его жар буквально в себе. И не припомню уже, когда меня в последний раз целовали вот так. Напористо, страстно, подрывая желание продлить эти ощущения на как можно дольше.

Но прекратил он всё это сам, отлипая от меня и как-то странно в глаза заглядывая, каким-то недоверчивым прищуром.

— Или, — даю ответ спонтанно, облизывая губы и закрывая рот.

И по выражению его глаз я вижу, что такой ответ его устроил. Что моё некое поражение перед ним лишь подогрело, и что наступить себе на горло и высказаться мне было просто необходимо, пускай я и считала это чертовски сложным.

Но самое сложное было впереди. И заключалось оно в том, что простые разговоры не помогут, когда Миронов обо всём узнает. А он узнает, непременно узнает.

И вот тогда мне понадобится нечто большее, чем способность переступить через себя. Ведь с высоты нынешнего полёта мне казалось, что все испытания мне под силу. Но окрылённая последними событиями я и позабыла, на что будет способен обезумевший псих, если обнаружит, что происходит за его спиной.

Слова сказаны, решение принято, теперь мне только и остаётся, что ждать, когда воцарится хаос. И что-то мне подсказывает, что долго ждать не придётся.

Тик-так.

Комментарий к Глава 34. Рестарт Все поняли, о ком речь?)

====== Глава 35. Вспомни, кто ты ======

Мир рейвов и беспредела, отовсюду манит жаром пылающей молодости, особенно в тот момент, когда тебе можно всё. И ему было всё можно всю его сознательную жизнь, куда бы он не явился. Рамки только в голове, а все проблемы решаемы. Жить нужно сейчас. Сейчас, или никогда.

По крайней мере, он жил этими убеждениями до этого момента, когда он выжимает из-под капота все двести кобыл и мчит навстречу закату.

Дорога длинная, длинная и практически пустая. Внутренний отголосок души требует сделать остановку, выместить клубком намотавшиеся чувства на какой-нибудь бедолаге, дабы освободиться наконец от плена хаоса, что в голове осел плотно.

В ход пошла, кажется, четвёртая сигарета. Салон прокурен насквозь, из-за дыма дорогу еле видно, да ещё и туман так и напрашивается в компанию этого вечера.

— Да чтоб тебя! — удар по рулю и резкая остановка на обочине.