Я забыла все на свете

Резко просыпаюсь. Вокруг меня по-прежнему вьется туман. Постепенно до меня доходит, что он настоящий. Баржа бесшумно плывет, как в густом облаке, в котором вязнут ее красные и зеленые опознавательные огоньки. Одного взгляда в сторону рубки достаточно, чтобы успокоиться: Сафр по-прежнему стоит у штурвала. Удивительно, как он умудряется что-то различать в этом супе.

Я облегченно перевожу дух, роняю голову на подушку и вскоре погружаюсь в сон, уже не нарушаемый никакими сновидениями.

– Эй, просыпайся! Ты должна это увидеть!

Я продираю заспанные глаза. Убедившись, что разбудил, Маргуль перестает меня трясти. Скидываю спальный мешок, в который замоталась, и сажусь. Приходится протирать глаза и моргать, прежде чем ко мне возвращается зрение. Уже давно рассвело, туман рассеялся. Канал снова сузился, кажется, он лишь немного шире баржи. Мы плывем в тоннеле из сомкнувшихся над нами зеленых и желтых ветвей густого леса, который будто пытается спрятать нас от остального мира. Крылья птиц стремительно разрезают утренний воздух. Ветви колеблет легкий ветерок, на нас неспешно опускаются желтые листочки. Большая капля росы падает мне на макушку, стекает по затылку и окончательно будит.

– Что такое?.. – бормочу я, не понимая, зачем вообще понадобилось меня расталкивать.

– Тиваз Икиматур, – лаконично отвечает Сафр, не выпуская рукояти штурвала.

– Рунический тоннель, – переводит Маргуль. – Мы покидаем твой мир и возвращаемся в наш.

Только сейчас мне начинает открываться, что они пытались мне объяснить в прошлый раз. Другой мир? Это еще какой?

Держась за леерный трос, я напрягаю зрение. Баржа медленно вплывает в настоящий, а не лиственный тоннель. Свет меркнет, птичье пение и трепет листьев постепенно стихают. Теперь слышен только шум двигателя, отражающийся от каменных стен тоннеля. Может показаться, что нам навстречу движется другая баржа. Тоннель не совсем темный, повсюду мерцает зеленоватый свет. Я поднимаю глаза. Потолок густо исписан нанесенными прямо на камень зелеными письменами.

– Что здесь написано?

– Это знают только колдуны. Я думаю, здесь говорится о Переходе из одного мира в другой. Письмена создают Переход.

– Как это возможно? – Я поворачиваюсь к Маргулю. – Где находится ваш мир по отношению к моему? Разве это может служить их связью?

– Не знаю.

Внезапно стук дизельного двигателя прекращается. Тишина становится почти осязаемой.

– Почему ты заглушил двигатель? – спрашиваю я с упреком Сафра, покинувшего рубку и присоединившегося к нам. – Кто управляет баржей, если не ты?

Сафр, глядя на меня, выдыхает дым.

– Почему, почему… – передразнивает меня догрон. – Апикутилар илиану мики ниакук.

– Что?..

– Слишком много вопросов в одной голове, – переводит он.

– Руны делают и это, – объясняет в ответ на мое недоумение Маргуль. – Нас несет течением.

– А если встречный корабль? Здесь не разминуться!

– Вода течет в одну сторону. Никакого встречного корабля, – терпеливо говорит догрон.

– Значит, в тоннеле одностороннее движение?

– Апикутилар… Слишком много вопросов, – укоряет меня Сафр.

Он приносит из рубки две трубки и одну протягивает брату. Старший догрон достает из кармана кисет и набивает трубку. Зажигать ее излишне: табак начинает тлеть, стоит поднести трубку ко рту. Маргуль берет кисет и совершает точно такую же операцию. Я думаю, что он забыл про мой вопрос, но нет, из густого облака дыма, заслонившего руны, доносится ответ:

– Есть много рунических путей, связывающих наши миры. Это и каналы, и мощеные дороги, и проселки с верстовыми столбами. Взять этот тоннель: ход только в одну сторону.

– Что, существуют и другие миры?

– Я знаю два: твой и мой. Но я всего-навсего невольник-догрон. Я не знаю всех ответов.

Дальше мы плывем под руническими фразами в полном молчании. Вход в тоннель позади нас сжимается из яркого пятна в мерцающую точку. Я смотрю на свои ладони, освещенные волшебным зеленым светом. Он лежит на всем вокруг, все кажется нереальным. Нахожу взглядом клетки с животными. Совсем про них забыла. А ведь я за них отвечаю, таково повеление Эликса.

Я снова нарушаю молчание.

– Это надолго?

В этот раз я удостаиваюсь внимания Сафра, цедящего обращенный ко мне приказ:

– Нипируннаи!

Мне на выручку опять приходит его брат.

– На час, – тихо говорит он. – А теперь замолчи и не двигайся. Пусть время скользит, как корабль по течению. Для нас, догронов, это время сосредоточения. Ты должна это уважать.

Приходится мне прикусить язык. Ничего я не поняла. Что еще за особенный момент? Даю себе слово расспросить Маргуля позже, а пока что сажусь, привалившись спиной к рубке, натягиваю до подбородка спальный мешок и молча наблюдаю бег рун над головой.