Я закрыл КПСС

Никто не говорил о другой стороне этого выбора — необходимости полагаться на свои силы, брать на себя ответственность, не требуя многого от государства. Нужно было постоянно учить людей формуле: демократия — это ответственность. Ответственность за свою семью, свой подъезд, свой дом, свой город, свою страну.

Мы, организаторы демократического движения, никогда не выступали с предостережениями, что сами по себе кисельные берега не возникнут и молочные реки не потекут. Ясно понимая, что первые несколько лет станут периодом тяжелейших испытаний, а потом надо полагаться на собственные силы, забыть об уравниловке и гарантиях государства, мы об этом не говорили. Лишь однажды Ельцин сказал, что «годик придется потерпеть», но что он готов «лечь головой на рельсы», если в результате реформ цены вырастут больше, чем в три-четыре раза. Помню, какое удивление вызвали эти слова. Подумалось, что он знает о каких-то значительных тайных резервах. Все оказалось проще — Ельцин ошибался.

Он явно недооценил разрушительный потенциал решения сохранить советскую власть, съезд и Верховный Совет, отказаться от досрочных выборов или уж от перехода к «декретному праву». Если бы Верховный Совет не стал, следуя воле Хасбулатова, популистским источником необеспеченных денег, если бы Ельцин был политически мощнее, а правительство Гайдара — тверже в сборе налогов и противостоянии с отраслевыми и местными руководителями, направлявшими гнев населения на Москву, и если бы оно при поддержке демократов было эффективней в социальной политике и поддержке тех, кто действительно не может выплыть сам, если бы вовремя пришла финансовая помощь Запада (но с какой стати там должны были спешить на помощь, учитывая прошлые десятилетия противостояния и текущий хаос) — все могло пойти иначе и через год-два точка перелома осталась позади. Если бы да кабы…

Реформы пошли по принципу «шаг вперед — два шага назад», что обернулось крахом промышленного производства и научно-технического потенциала, растаскиванием сырьевой базы, годами тяжелейших страданий значительной части населения и роста организованной преступности. Но нужно помнить, что это была трагедия архаичной, неэффективной и безмерно милитаризированной экономики, вынужденной в одночасье становиться на современные основы.

А сдвиги в международных отношениях доказали, что главным источником международной напряженности, холодной войны и угрозы термоядерной катастрофы был СССР с его коммунистической кликой во главе. Разрушение СССР, резкое ослабление военного потенциала страны-продолжателя, России, не повлекло за собой ни малейших угроз извне. Более того, даже Куба, советский сателлит, защищенный ранее всей военной мощью СССР, не подвергся нападению со стороны США, хотя и лишился этого своего щита.

Так что в главном мы не лгали: путь на Запад — это единственно перспективный вариант. И осенью 1991 года движение на Запад было почти общенациональной идеей, тем общественным согласием, которое так необходимо любому народу в годину катастроф.

Всего лишь через двадцать лет в России произошло тотальное изменение общественного согласия: движение на Запад (в 2015 г. я назвал это «Путешествие России в Европу») власть и подавляющее большинство народа решили завершить, выбрав в качестве альтернативы ориентацию на Восток. Россия вышла из «Цивилизации конкуренции» и снова двинулась в «Цивилизацию догм». В общественно-государственный дискурс вернулась тема «необходимости государственной идеологии», тема опасная и порочная, выдающая переход от авторитаризма к тоталитаризму.

С конца сентября 1991 года на Ельцина и возглавляемое им правительство в одночасье рухнул груз проблем, который по прошествии четверти века трудно вообразить:

● формирование нового государства и его консолидация в противостоянии с остатками советской системы и сепаратизмом отдельных регионов;

● упорядочение отношений и одновременно развод с союзными республиками;

● срочный переход к рыночной экономике. В эту короткую фразу вместились демонтаж старой плановой и построение с нуля новой экономической системы: финансов, налогов, банков, перепрофилирование предприятий, выживание моногородов. И подо все это — необходимы законодательные и нормативные акты, кадры, инфраструктура;

● предотвращение надвигающегося продовольственного кризиса и полного хозяйственного коллапса;

● активная социальная политика, адаптация разных социальных групп к жизни в новых условиях;

● поддержание инфраструктуры, обеспечение выживания больших и малых городов, «северов», войсковых частей и исправительно-трудовых учреждений;

● определение места страны в системе международных отношений;

● вывод войск из Восточной Европы и бывших союзных республик, включая ядерное и ракетное оружие, обеспечение военнослужащих;

● противодействие центробежным тенденциям внутри страны — на Северном Кавказе и Дальнем Востоке, на Урале и в Татарстане;

● борьба с быстро разраставшейся организованной преступностью.

И многое-многое другое.

И все это, между прочим, при цене нефти около 20 долларов за баррель[172].