Я закрыл КПСС

Ответил: «Будет система избираемого царя»[219]. Исходил из убеждения, что на данном этапе приходится выбирать одно из двух: либо размытая власть, подверженная угрозе паралича и чреватая распадом государства, либо очень централизованная власть, чреватая скатыванием в диктатуру. Что для парламентского правления нужно взрастить политические традиции: склонность к компромиссам, наличие общепризнанных рамок, за которые системным политикам выходить нельзя (см. выше: «Никакой демократии для тех, кто отрицает демократию. Никаких прав человека для тех, кто отрицает права человека»). Не помню, говорил ли об этом с Лужковым, или он учитывал мою работу по устройству новой власти в Москве, или я просто выклянчил у него московскую вакансию в Конституционном совещании. В общем, предложение с радостью принял, а Ельцин согласился с новой моей общественной нагрузкой.

Шла активная доработка документов, подготовленных командой Алексеева — Шахрая. Понятно было, что основная полемика развернется вокруг вопроса о власти и государственном устройстве России. А именно:

● полномочия народа, президента, парламента и правительства;

● федеративное устройство (соотношение полномочий Центра, республик и других субъектов Федерации);

● защита Конституции от легкомысленных изменений.

Размышления прежних лет пригодились очень скоро.

Из дневника:

4 июня. В Кремле — совещание у Филатова. Выступил: окоротил Шаймиева и Степанова — нас собрал президент, кто хочет, может не работать. В ресторане «Мир» по моей инициативе прием делегаций от субъектов — прошло нормально… У Лужкова в Барвихе — о подготовке к Конституционному совещанию.

Начались предсказуемые споры. Авторитетные республиканские руководители Виктор Степанов (Карелия) и Минтимер Шаймиев (Татарстан) поставили под сомнение центральную идею — взять за основу концепцию «президентской республики». Подтекст понятен: играя на противоречиях президента и Верховного Совета, постараться оставить за республиками как можно больше полномочий. Тогда звучали, и весьма настойчиво, предложения обозначить республики как суверенные государства, добровольно передающие часть полномочий Российской Федерации, каковая становилась в таком случае скорее союзом России и национальных республик, во многих из которых население этнически мало отличалось от краев и областей России.

Понимая, что выступление представителя Москвы и в то же время замминистра безопасности имеет особое звучание, я отреагировал предельно жестко: «Нас собрал президент. Кто хочет, может не работать… Президент на данном этапе должен быть самым главным министром, депутатом, самым главным судьей».

Это «кнут». А о «прянике» позаботился, предложив проявить к региональным делегациям внимание, которого так часто недостает в общении с теми, кто и есть Россия — ее регионам, устроить в их честь по-московски «обед силен». Получилось хорошо.

Из дневника:

5 июня. Конституционное совещание: речь Б. Н. (многие идеи восприняты, но автор — не я, их много), попытка Хаса взять слово, захлопывание (Лужков, Попов, свист Черниченко), вынос тела Слободкина.

Уже в начале работы совещания ощущалась конфликтная нервозность. Сторонники двух «армий» не скрывали враждебности. У нас настроение было приподнятое, у наших оппонентов — что-то от зверя, загнанного в угол.

Главное в остроатакующей вступительной речи Ельцина: народ уже расстался с советско-коммунистическим прошлым, а российская государственность еще «растет» оттуда. «Демократия и Советы несовместимы» — повторил он свой недавний тезис. Второй ключевой элемент — порядок принятия Конституции. Оговорившись, что регионы настаивают на участии съезда в этом процессе, президент согласился, что съезду будет позволено утвердить (но не принять) согласованный субъектами Федерации текст. Но тут же пригрозил: «Если представительная власть отклонит наши предложения, нам придется воспользоваться другими возможностями». А противодействие представительной власти в этом варианте было неизбежно: президент, правительство, суды, региональные власти сохраняли свои полномочия на весь установленный для них срок. И только съезд упразднялся, и только обеим палатам парламента предстояло быть сформированными заново до конца года.

Выступления академика Сергея Алексеева с очерком поступивших поправок и замечаний к проекту Конституции и Филатова об организации работы совещания исчерпали заранее опубликованную повестку.