Я знаю, кто ты

Всего на мгновение я отпускаю женщину, которой мне нужно быть, – и она теряется в толпе. Мои опасения выкручивают регулятор ужаса на максимум. Я смотрю вниз, на свои новые красные туфли – они словно приросли к тротуару. Интересно: если три раза стукнуть каблучками, смогу ли я чудесным образом исчезнуть? Но как можно перенестись домой, если у вас никогда не было такого места, которое можно было назвать домом? Да и Дороти я была только понарошку, в школьной пьесе, много-много лет назад. И Эйми Синклер я тоже понарошку.

Чем ближе я подхожу к клубу, тем хуже мне становится. Я не сплю уже несколько дней и, кажется, теряю связь с реальностью. Дрожащей рукой я опираюсь о стену здания, пытаясь прийти в себя. Час пик. Мимо летят машины. Вот проносится черное такси, а вот красный двухэтажный автобус – кажется, он едет прямо на меня, и его окна принимают в темноте форму злых желтых глаз. Я знаю, что мне это только мерещится, но поворачиваюсь и пускаюсь бегом, продираясь сквозь толпу пешеходов, идущих навстречу. Они словно сцепляют руки и специально перегораживают мне дорогу. Я закрываю голову руками и зажмуриваюсь. Когда я выглядываю в щелку между пальцами, мне кажется, что на меня смотрит весь мир. Полотно, покрытое разноцветными лицами, начинает деформироваться и расплываться, смешиваться с фонарями и транспортом, как будто кто-то взял кисть и решил переписать эту сцену моей жизни заново. Я опускаю руки и вижу, что они стали одного цвета с автобусом, и с них капает что-то похожее на красную краску. Или на кровь. Я снова закрываю глаза и, открыв их в следующий раз, вижу, что мир вернулся в норму. Я включаю ее обратно и снова заставляю свои ноги идти в правильном направлении.

Я справлюсь.

Каждый из нас ради собственного спасения способен на самое фантастическое притворство. Щит из лжи может защитить от самой суровой правды.

Клуб маскируется, прячась внутри здания в георгианском стиле, расположенного на элегантной площади совсем недалеко от Сохо. Я заворачиваюсь в кокон притворной самоуверенности и нажимаю кнопку звонка. Огромная сверкающая черная дверь распахивается, открывая взору еще больше барочных архитектурных форм и пышных интерьеров. Место действительно атмосферное. У подножья искусно отделанной каменной винтовой лестницы стоит мужчина, держа поднос с бокалами шампанского. Я беру один бокал и с удовольствием пью, надеясь, что алкоголь немного уменьшит мое беспокойство. Я напоминаю себе, что сыграла главную роль в фильме, которому посвящен этот вечер, и имею полное право здесь находиться, но эти слова, звучащие в моей голове, кажутся ложью.

Киностудия арендовала целое здание, все три этажа. Перед тем как сюда приехать, я зашла на сайт клуба и выучила план помещений. По моему опыту, если я боюсь идти на какое-то мероприятие, мне помогает заранее знать, как будет выглядеть место, куда я иду. Я бреду из комнаты в комнату – каждая декорирована по-своему, но в том же узнаваемом стиле – и чувствую себя гостем в закрытом клубе, членом которого мне ни за что не стать во всех возможных смыслах.

Когда мне машут, я киваю и улыбаюсь в ответ. Свой пустой бокал я меняю у бара на полный и прохожу в следующий зал. Здесь стены выкрашены в синий. Приятный, успокаивающий цвет. И тут я вижу ее. Она медленно дефилирует в моем направлении, как профессиональная модель, и мое появившееся было спокойствие испаряется без следа.

Алисии Уайт тут быть не должно.

– Эйми, дорогая, как ты? – мурлычет она, целуя воздух возле моих щек.

На ней летящее красное платье, которое выглядит так, словно действительно может в любой момент подняться в воздух, и каблуки, на которых я не смогла бы сделать и шагу. Она как будто состоит из костей и загорелой кожи, и рядом с ней я выгляжу еще крупнее и бледнее, чем есть. Теперь, когда ее стрижка до жути похожа на мою, мы выглядим как фотографии «до» и «после» в каком-нибудь конкурсе по похудению. Я – это «до».

– Замечательно. Как приятно видеть тебя. Снова, – отвечаю я, копируя ее застывшую фальшивую улыбку.

Мне неприятно ее видеть – собственно, как всегда. Ее здесь быть не должно, она не снималась в нашем фильме. Это очень странно, как будто она специально напросилась сюда, чтобы мне насолить.

– Как странно думать, что я могла сниматься в этом фильме, – говорит она, качая головой. – Если бы не отказалась от предложения.

Она так раздулась от важности, что может лопнуть в любую минуту.

– Да, в прошлый раз ты это говорила, – отвечаю я.

Как же хочется двинуть ей в лицо кулаком! Она этого заслуживает, но я еще ни разу не била никого по лицу и не уверена, что смола бы это сделать, сама не покалечившись в процессе. Ее алые губы раздвигаются, и я боюсь даже предположить, что донесется из ее ядовитого рта на этот раз.